– Псих уже достал всех, – сказал рослый детина с охотничьей двустволкой за плечами.
– Во-во, – живо поддержал верзилу узкогрудый напарник. – Конченый психопат! Краев вообще не видит. Как его до сих пор не пристрелили?
– Потому что никто связываться не хочет. Он же бешеный, одно слово – Псих. Чуть что, сразу за свою кирку хватается. А может и без всякого повода башку проломить.
– Какую еще кирку? – спросил у верзилы третий, что был без оружия. Он так старательно демонстрировал свое безразличие, что Гончая сразу поняла: вопрос задан неспроста.
– Да это мы так назвали, – отмахнулся от него крепыш. – На самом-то деле не кирка, а молоток плотницкий. Один конец обычный, широкий, а другой – узкий с прорезью и загнутый, вроде клюва, чтобы гвозди выдирать. Вот Псих всех этим молотком и мочит.
– И не вытирает никогда, – снова встрял тощий паренек. – На молотке уже кровавая корка образовалась, а Психу все нипочем – видно, нравится.
– Нынче опять кого-то замочил. Из туннеля весь в крови вышел: рожа, руки вообще по локоть. И шмотье бабское под мышкой. – Верзила сморщился и с презрением сплюнул в костер.
– Это той беременной бабы шмотки. Я запомнил, – вставил другой дозорный. – Ну, которая с Павелецкой. Мужик еще с ней был…
Но воспоминания парня никого не заинтересовали.
– А Псих не дрейфит в одиночку в туннелях промышлять? – поинтересовался у дозорных их безоружный собеседник.
– Он с Дуремаром скорешился. Теперь вместе промышляют, – пояснил верзила.
Безоружный сразу насторожился.
– Погоди. Дуремар – деловой. Он, посчитай, половину Ганзы дурью снабжает. На кой ему сдался бешеный мокрушник?
Детина с двустволкой неторопливо почесал подбородок. Ему явно льстило внимание слушателей.
– А я вот слышал, что не все у Дуремара на Ганзе гладко. То ли кинули его там, то ли он сам кого-то там крупно подставил, но больше он на Ганзу ни ногой. Пережидает или просто боится. Может, поэтому с Психом и спутался.
Дозорные и их собеседник о чем-то крепко задумались, потом парень с обрезом поднял голову и, наконец, обратил внимание на споласкивающую во рву одежду молодую женщину.
– Ты кто такая?! – вскинулся он. Обрез так и плясал в его руках, и Гончая на всякий случай сдвинулась в сторону, чтобы не попасть под выстрел, если парень случайно или намеренно нажмет на спуск. – Че здесь делаешь?!
– Разве не видно? – она пожала плечами.
– Поговори у меня!
Тощий заводился все больше, и это не понравилось другому дозорному, или он просто решил заступиться за незнакомку.
