Ну точно продавщица из магазина.
В гараже стучали молотком. Вовнутрь тянулись несколько проводов, словно змеи-шпионы. Дверь была приоткрыта. Я нарочито громко чихнул. Звуки прекратились, а спустя мгновение в проеме показался дядя Володя - взрослая версия Тина, разве что на лице недельная щетина да в красных глазах застывшее озеро смертной тоски, появившееся со дня смерти супруги.
И несмотря на это, папа Миши улыбнулся мне. По-настоящему, чтобы морщинки вокруг глаз. Его одежду прикрывал толстый фартук. Мы поздоровались. Дядя Володя протянул мне руку. Я любил здороваться с ним - рукопожатие у него было крепкое, мощное, и я старался сжать его ладонь так же крепко. Это было чем-то вроде обмена уважением. Нельзя показать, что я уважаю папу Миши меньше, чем он меня.
- Ну ты даешь, Санек! - захохотал дядя Володя, потирая ладонь. - Еще год, и ты мне руку сломаешь!
Я улыбнулся и пожал плечами.
- Мишка рассказывал, что вы робота готовите. Это ведь он? - я указал на бросающий блики каркас.
- Он, родимый! Вот сейчас голову ему ваяю. Хочешь посмотреть?
- Я бы, дядь Володь, с удовольствием, но лучше увидеть сразу готовую работу, чтобы восхититься от и до!
Папа Миши понимающе кивнул. Его непокорная грива, усыпанная металлической стружкой и кусочками изоленты, подпрыгнула.
- Поверь, восхищения тебе не хватит так или иначе! Думаешь, зря я, что ли, такой чокнутый?
Дядя Володя и вправду выглядел одержимым. Но его одержимость не была слепой, он не витал в облаках, а прямо шел к своей мечте. Вот так просто одна смерть смогла перекроить все до неузнаваемости. Сознание дяди Володи заполонили электронные поделки. Он хотел создать робота, который смог бы обучаться и становиться умнее. Это была его мечта. И это страшило. Мечта служила ему бегством. Только тяжело было смотреть в эти воспаленные глаза с темными кругами и раннюю седину. Смерть жены дядя Володя переживал очень трудно. Винтик стал его плотом, не дающим потонуть в беспробудном горе. Тем ценнее для меня было видеть улыбку и неизменно хорошее настроение, с которыми дядя Володя встречал меня. И я знал этого человека только таким, потому что когда был не в духе, он предпочитал сидеть взаперти и не показываться.
- А вы, дядь Володь, ничего по ночам не слышите?
- Слышу, - серьезно сказал он. Я насторожился. - Мишкин храп.
Дядя Володя рассмеялся. Мне же было не до смеха.
- И все?
- Пожалуй. А что я, по-твоему, должен услышать?
- Может, электрички...
