И глазом не успел моргнуть,
как дочери уже пятнадцать,
и первых чувств приметы очевидны,
но я их на корню убить хочу.
Однако все мои приёмы устарели:
Один — перевести в другую школу,
Второй был — методично устрашать,
А третий — ей деньгами угождать.
Я дочь предупредил,
не стоит с негодяями водиться,
их россказни все до единой
не сто́ят ничего, а только —
фрукт, что даже птичка есть не станет:
цвет красивый, а на вкус — горчит.
В их годы твой отец был крепче,
но юных девочек не соблазнял.
Отец старательно учился,
Отец стремился вверх,
Отец был непреклонен,
Отец твой идеалам верен был.
Но дочь сказала: «Всё это, отец,
в сто первый раз я слышу,
не мог бы ты сменить пластинку?»
Стал голову ломать,
придумывать новей нравоученья,
как вдруг заметил,
что уснула дочь.
