Конунг, указав на самый край лагеря, отдал Асмунду несколько коротких распоряжений. Перед стариком стояла нелегкая задача найти для людей нормальное место для ночлега. Они прибыли сравнительно поздно, конечно, почти все удобные места были уже заняты. Большой тинг слишком редкое событие, чтобы пропустить хоть мгновенье. Так что придется им устраиваться на окраине. Хотя может так оно и лучше меньше соблазнов для людей, да и шуму, а то гвалт кругом. Сам же конунг направил коня в самый центр людского скопления. Именно там стоило искать человека, ради встречи с которым они проделали весь этот путь.
Кругом кипело человеческое море. Некоторые вожди жили здесь уже по несколько дней. Их дружинники, на радостях от встречи со старыми друзьями или просто обалдев от количества народа, успели не один раз напиться, выйти из этого состояния и, осознав всю глубину охватывающей мир боли, скорби и тоски, уйти в него вновь. Несмотря на раннее утро из многих палаток доносились застольные песни, а по импровизированным улицам, обнявшись, шлялись, а кое-где и спали прямо на мерзлой земле упившиеся хирдманы не одного десятка прибрежных родов. Кое-где мелькали знакомые лица, но по большей части, находившиеся в столь скотском состоянии, что вряд ли бы узнали даже близкую родню, не то что просто знакомых.
Агнар остановил коня у богато изукрашенного шатра, искусно расшитого извивающимися змеями с широко распахнутыми полными острых зубов пастями.
У костра зябко кутались в меха дрожащие хирдманы. Судя по помятым лицам причиной их дрожи был не сколько утренний холод сколько выпитое вчера. При виде Агнара воины довольно оскаблились. Конунг поспешил приложить палец к губам, давая дружинным знак молчать. Ответом были хитрые ухмылки. На цыпочках подкравшись к шатру, конунг тихонько раздвинул полог и ужом скользнул внутрь.
Человек, которого он хотел видеть, как раз принимал ванну. Отфыркиваясь, как угодивший в горную речку медведь, мужчина средних лет то и дело окунался головой в установленную на приземистом широком столике массивную бадью. Вода извилистыми ручьями стекала по соломенным волосам и мускулистому, густо изрезанному шрамами торсу. Человек стоял спиной к входу. Тихонько улыбнувшись, конунг начал неслышно красться к нему. Когда Агнар уже почти собрался прыгнуть на плечи купающемуся, тот резко развернулся.
— Доброе утро, Агнар. — Светловолосый был одного роста с Агнаром. На конунга уставились, синевой подобные сапфирам глаза, верная примета их рода. В глубине зрачков плясали чуть различимые бесенята веселья.
