- Она кто же будет тебе? Сестра?
- Нет, Груша, у меня нет сестры.
- Значит, невеста?.. - Она вспыхнула. По лицу пробежала тень. Невеста иль не невеста, а что барыня, так видать... Куда уж мне, коровнице, с ней тягаться?..
- Груша...
- Верно, в хоромах живет, золотые наряды носит, серебряными каблучками стучит...
- Груша, молчи...
- Знаю я... Любиться со мной, с мужичкой, а в жены взять барыню, ровню... Эх, барин, ведь так?..
Что могу я ответить? Я молчу. Она разгадала мое молчание:
- Стало быть, скучаешь о ней... - И вдруг говорит очень тихо: - Ну что ж... Уж такая, видно, моя судьба...
22 июля
Груша запыхалась - бегом бежала от самых Столбцов:
- Каратели пришли... С пулеметами... Человек полтораста...
- Чон?
- Да... Старика Кузьму - помнишь, у которого те трое стояли, - сейчас к Иисусу, разложили, стали плетьми пороть. Порют, а он "Отче наш" читает... Начальник ихний как заорет на него: "Чего молишься, старый хрыч?.. Сознавайся..." Отпороли. Кузьма дотащился домой, на полати залег и сына позвал, Мишутку. "Мишутка, - говорит, - это ничего, что выпороли меня, пущай и совсем запорют, а ты винтовку бери, бей их, бесов. Убьют тебя, Серега пойдет". А каратели - шасть по дворам, коров, овец, лошадей, даже собак считают, оружия ищут, все допытываются, кто тех гадов убил. Стон на деревне стоит. Сказывают, всех стариков пороть будут, а молодых так в Сибирь ушлют... Господи, неужто погибнем, как мухи?..
Ее глаза горят сухим блеском. Губы сжаты. Она с тревогой ждет моего ответа... Она знает его заранее.
- Груша, жди меня ночью у Салопихинского ключа.
Она поняла. Она обрадовалась и шепчет:
- Бей их. Бей... Чтобы ни один живым не ушел, чтобы поколеть им всем, окаянным...
23 июля
Я отобрал пятнадцать самых надежных "бандитов" и разделил их на два отряда. Одним командую я, другим Вреде. Я пройду в Столбцы от Салопихинского ключа, Вреде - с большой дороги. В 2 часа ночи мы выступаем.
Я оставил своих людей во ржи и один, межою, иду в деревню. Ярко, перед рассветом, сверкают звезды. У околицы часовой.
- Кто идет?
- Не видишь, ворона?
Я в шлеме и красноармейской шинели. На рукаве кубики - командный состав.
- Где штаб полка?
- Направо, у церкви, товарищ.
Не деревня, а сонное царство. Спят каратели, спят и крестьяне готовятся к поголовной порке. Мне вспоминается отец Груши: "Да кто порет-то? Ведь свои... Свой брат, фабричный или мужик..." На завалинке, у церковного дома, огонек папиросы. Я вынимаю наган.
