Естественно, готовясь к экспедиции, Иззард собрал всю возможную литературу о йети. Последним было сообщение Нормана Диренфурта, руководителя второй швейцарской экспедиции на Эверест (осень 1952 г.). Он был убеждён, что 4 ноября йети напал на его палатку. Он проснулся от ощущения удушья, услышал скрип снега, звяканье металлических баллонов и почувствовал чьё-то тяжёлое дыханье; в палатке, как ему казалось, стоял невыносимый мускусный запах. Взяв ледоруб, он отстегнул полу палатки и вышел наружу, где ничего не увидел; наутро он не нашёл никаких следов на плотном, слежавшемся снегу, но носильщики-шерпы были убеждены, что в лагере побывал йети. Всё это происходило в лагере на высоте 7 000 метров и ночью дул ветер со скоростью 160 километров в час.
Но всякий, кто бывал в высокогорье, знает ощущение ночного удушья и беспричинного страха. Палатка Диренфурта была застёгнута, расслышать "скрип снега" при вое урагана довольно трудно.
Диренфурт писал и о том, что однажды йети напал на одного из носильщиков, но остальные его прогнали, прежде чем подоспели члены экспедиции — европейцы. А когда через два года Иззард расспрашивал тех самых носильщиков, они не могли вспомнить этот случай.
Руководитель первой швейцарской экспедиции, прошедшей весной того же года, Эдуард Висс-Дюнант, был более скептичен, чем Диренфурт. На высоте более 4 500 метров альпинисты обнаружили цепочку "следов йети", длиной от двадцати пяти до тридцати сантиметров и шириной от двенадцати до пятнадцати сантиметров, что совпадало со следами, найденными Шиптоном. "Можно было различить пять пальцев, из которых на трёх имелись когти…Мы остановились перед препятствием, ставшим на пути животного, — каменной глыбой, за которой виднелись глубокие следы трёх лап, вплотную друг к другу; четвёртая, очевидно, находилась на весу для следующего прыжка через другой камень. За ним снова обнаружились такие же следы трёх лап вместе, между тем как отпечаток четвёртой отметил первый шаг…Затем я заметил три линии следов, они встретились и дальше шли вместе, причём создавалось такое впечатление, будто двигалось одно животное. Наши йети были настоящими альпинистами, ступавшими в след друг другу".
Выводы, которые делает Висс-Дюнант, просты — следы принадлежат четвероногому, что доказывает прыжок через камень. И это может быть только медведь.
Шерпы свято верят в существование йети, заражая этой верой многих путешественников. Иззард приводит рассказ Тенсинга Норгея, первовосходителя на Эверест, о том — как его отец встретился с йети. Перегоняя яков недалеко от "пастушьей деревни", он увидел существо ростом около полутора метров, покрытое рыжевато-бурой шерстью. Оно шло на двух ногах, как человек; черты лица напоминали обезьяну. Перепуганный Тенсинг-старший загнан своих яков в одну из каменных хижин и запер дверь на засов. Это не остановило йети, который прыгнул на крышу и начал её разбирать. Тогда Тенсинг развёл костёр и бросил в него пригоршню сухого красного перца. "Это произвело желаемое действие, так как, сбросив часть крыши на несчастных яков, йети соскочил на землю и стал бегать вокруг хижины, дрожа от бешенства, вырывая мелкие кусты и выворачивая камни из земли. Наконец, йети ушёл вверх по склону горы, оставив на снегу широкие следы". Следует добавить, что сюжет с нападением на хижину — "бродячий", как говорят фольклористы. Он распространён везде, где, будто бы, обитают дикие люди.
