То, что кайзер глупец, коих свет не видывал — без вариантов.
Но что теперь?
Кайзер вне себя от ярости — его как куклу втравили в войну, которую он не планировал!
"Англия открывает свои карты в момент, когда она сочла, что мы загнаны в тупик и находимся в безвыходном положении! Низкая торгашеская сволочь ста-ралась обманывать нас обедами и речами. Грубым обманом являются адресованные мне слова короля в разговоре с Генрихом: "Мы останемся нейтральными и постараемся дер-жаться в стороне сколь возможно дольше"". "Грей опреде-лённо знает, что стоит ему только произнести одно серьёзное предостерегающее слово в Париже и в Петербурге и порекомендовать им нейтралитет, и оба тотчас же притихнут. Но он остерегается вымолвить это слово и вместо этого угрожает нам! Мерзкий сукин сын!"
Добивает кайзера Италия, союзник, в тот же день. Она сообщает, что Австро-Венгрия не посоветовалась с ней о нападении на Сербиею, вот и гуляйте в одиночестве.
Берлин в панике атакует Вену депешами, пытаясь остановить военные действия. Те непримиримы, уже бомбят Белград.
Обратиться в Санкт-Петербург? Но там уже идет мобилизация!
"29 июля, по настоянию начальника гене-рального штаба Янушкевича, Николай II подписал указ о все-общей мобилизации. Вечером начальник мобилизационного от-дела генерального штаба генерал Добророльский прибыл в здание петербургского главного телеграфа и лично привёз туда текст указа о мобилизации для сообщения во все концы им-перии. Оставалось буквально несколько минут до того, как аппараты должны были начать передачу телеграммы. И вдруг Добророльскому было передано распоряжение царя приоста-новить передачу указа. Оказалось, царь получил новую теле-грамму Вильгельма. В своей телеграмме кайзер опять заверял, что будет стараться достигнуть соглашения между Россией и Австрией, и просил царя не затруднять ему этого военными приготовлениями. Ознакомившись с телеграммой, Николай сообщил Сухомлинову, что отменяет указ о всеобщей мобилиза-ции. Царь решил ограничиться частичной мобилизацией, направленной только против Австрии.
Сазонов, Янушкевич и Сухомлинов были крайне обеспокое-ны тем, что Николай поддался влиянию Вильгельма. Они боя-лись, что Германия опередит Россию в сосредоточении и развёртывании армии. Они встретились 30 июля утром и решили попытаться переубедить царя. Янушкевич и Сухомлинов по-пробовали было сделать это по телефону. Однако Нико-лай сухо объявил Янушкевичу, что прекращает раз-говор. Генерал успел всё же сообщить царю, что в комнате присутствует Сазонов, который тоже хотел бы сказать ему не-сколько слов. Помолчав немного, царь согласился выслушать министра. Сазонов попросил аудиенции для неотложного докла-да. Николай снова помолчал, а затем предложил приехать к нему в 3 часа. Сазонов условился со своими собеседниками, что если он убедит царя, то тотчас из Петергофского дворца позвонит Янушкевичу, а тот отдаст приказ на главный телеграф дежур-ному офицеру для сообщения указа во все военные округа. "После этого, — заявил Янушкевич, — я уйду из дома, сломаю телефон, вообще сделаю так, чтобы меня уже нельзя было разыскать для новой отмены общей мобилизации".
