79 год — убит князь Кропоткин. Совершено нападение на генерал — адъютанта, нового шефа полиции.
Опять покушение на царя. Но убит случайный прохожий.
Предпринимается две попытки крушения царского поезда. Одно удачно. Поезд сошел с рельс, погибли люди. Царь цел.
Смерть невинных — революционная необходимость? Что-то прикола в этом общественность не поняла, когда за действиями в Беслане и "Норд-Осте" наблюдала, и называла действие своим именем — трагедия, а захвативших и убивших людей — убийцами, преступниками.
И тогда так же было, а вот после, при Советах уже иначе повернули, и плакали горькими слезами Вани и Маши, утираясь красным галстуком над нелегкой, но такой героической судьбой борцов за счастье народное, так мужественно убивавших мирное население в гонке за свои идеалы…
При Александре до этих приколов ни ум царский, ни ум народный еще не дорос.
На улицах прокламаций, как сегодня рекламных проспектов, флаеров и растяжек.
И никто ничего не понимает, а Александр не предпринимает. Он в постоянном изумлении так и ходит: "что ж они меня травят словно зверя?" И запишет в свой дневник: "решил ничего не делать"…
А меж тем теракты продолжаются, даже нарастают. Террористы все более наглеют, чувствуя безнаказанность.
80 г — взрыв в Зимнем дворце. 11 убитых, 56 раненых. Царь цел. На улице прокламация: "к несчастью родины царь уцелел"…
А император тем временем по поводу взрывника: "Действовал под влиянием баб и литераторов".
И опять ничего не делает. А после 1 марта 81 уже не может — убит.
"В третьем часу пополудни император возвращался во дворец. Столица казалась необычайно притихшей. Чувствовалось какое-то скрытое напряжение. Царская карета следовала в окружении казаков, за ней — сани полицмейстера. Выехали на Екатерининский канал — и тут, словно кто-то выстрелил из пушки. Карету тряхнуло и окутало дымом. Александр велел остановиться. Выбравшись наружу, он увидел двух окровавленных казаков и кричащего от боли мальчика, случайно пробегавшего мимо. Поодаль молодой человек с длинными волосами (Николай Рысаков) отбивался от наседавшей толпы: "Не трогай меня, не бей меня, несчастный, заблужденный народ!" Александр подошел к нему и спросил: "Что ты сделал, сумасшедший?" Подбежал полицмейстер: "Ваше величество, не ранены?" — "Слава Богу, нет", — сказал царь. "Что? Слава Богу? — вдруг с вызовом переспросил Рысаков. — Смотрите, не ошиблись ли?" Никто не понял скрытый смысл его слов.
Александр склонился над затихшим мальчиком, перекрестил его и пошел к своему экипажу. Вдруг — опять, словно выстрел из пушки, густое облако дыма. Когда дым рассеялся, оставшиеся невредимыми увидели человек двадцать тяжелораненых, царя, прислонившегося к решетке канала, в разорванной шинели и без ног, а напротив него — в таком же состоянии — его убийцу Гриневицкого. "Во дворец… Там — умереть…", — еле слышно сказал Александр II. Через час с большим он скончался в своем кабинете в Зимнем дворце"
