С утра, сразу после того, как вышли из гостеприимного погреба, завязли в аномалиях. Философ петлял по лесу, закладывая немыслимые виражи и почти непрерывно матерясь. Выйти из леса получилось только в непосредственной близости от коровника, когда-то огороженного оградой из длинных жердей, сейчас медленно догнивающих в траве. В открытых воротах одного из трёх длинных, стоящих параллельно друг другу зданий торчала балка транспортёра с лохмотьями транспортерной ленты, когда-то остановленного на веки вечные. Рядом уныло ржавел трактор без стёкол в кабине, с прицепленной грузовой тележкой, наполовину полной ссохшейся чёрной субстанцией, бывшей когда-то навозом. На открытое место решили не выходить, а обошли за крайним коровником по крапиве, справедливо полагая, что обжечься крапивой — это меньшее из зол, которые могут ожидать здесь. Благо, что крапива была вполне обычная, без всяких мутаций.
Дальше пошли по открытому полю. Причём Философ старался выбирать путь по низинам, где трава погуще и повыше. Аномалию, похожую на мыльный пузырь, заметили ещё издалека. Хром, обходя её, внимательно всматривался в радужные разводы на поверхности.
— Что, интересно? — через плечо бросил Философ. — Это пузырь. При касании лопается, вызывая моментальный скачок давления до критических величин. В результате — кровоизлияние в мозг и смерть. Или паралич, что, по сути, тоже смерть в этих условиях.
— Да я больше вон туда смотрю, — Хром показал на землю прямо возле пузыря, где валялось что-то скользкое неправильной формы.
— Ого! Глазастый. Это обмылок. Лечебный артефакт. Давление стабилизирует.
— Так я его заберу тогда, — довольно проговорил сталкер, свинчивая приспособу.
— Ты её подлиннее свинти, близко к пузырю не стоит приближаться. Вдруг заденешь его ненароком.
— Не учи сталкера артефакты доставать, — буркнул Хром, доставая обмылок и укладывая его в контейнер.
Корова выскочила на них совершенно неожиданно. Коровник остался далеко позади и, уже, казалось, что можно перевести дух. Так же, как и бык, покрытая панцирем из костяных пластин, с такой же, как и у быка, только меньшего размера, булавой на хвосте и длинными рогами, выставленными вперёд, словно пики, она глянула своими большими глазами с широкими надбровными дугами на людей, коротко рыкнула и, оскалив клыки, бросилась в атаку.
— Рассыпаемся! — скомандовал Философ, прыгая в сторону. — Отвлекайте её! Пусть она бросается из стороны в сторону. Я попробую её достать.
