— Кстати, Виктор, о машинах. У меня враз возникли две проблемы: забарахлила машина и в отпуск ушел мой мастер. Кому попало доверять не хочется, а у вас, я слышал, есть свои мастера?
— Да, есть. — Хан нисколько не удивился, по крайней мере внешне, ни моему вопросу, ни вообще перемене темы разговора. Что в общем-то и следовало ожидать. — Мой хороший знакомый — владелец автомастерской. Я могу ему позвонить. Но вам придется поехать за город на Восточную дорогу. Сразу после границы города первый поворот направо. Там щит — "Ремонт автомобилей". Владельца зовут Семен Пак.
— Буду крайне признателен, — поблагодарил я и посмотрел на часы: шел седьмой час. Виктор перехватил мой взгляд.
— Вы можете поехать прямо сейчас. В мастерской круглые сутки кто-то есть. Восточная дорога — напряженная. Особенно летом. Сам Семен летом раньше девяти не уходит. А если вам придется оставить свою машину, вас довезут до города. Но если успеете до девяти. В девять Семен своих людей отправляет в город на микроавтобусе.
Я встал, пожал жесткую ладонь Виктора и улыбнулся. Мне было интересно, улыбнется ли он в ответ. Разумеется, не улыбнулся. Но глаза чуть прищурились и чуть расширились. Вероятно, это заменяло улыбку.
… Поначалу я решил позвонить Земцову и рассказать о таинственной книге и немалых деньгах Глеба Потоцкого, о которых, если уж быть честным, я узнал не потому, что умный, а потому, что везучий. Машина Кавешниковых вывезла на дорожку, какую я бы и не заметил. Но потом я передумал звонить Ивану. Я это объяснил порывом человеколюбия: пришлось бы рассказать ему о мастерской Пака, а зачем зря нагружать и без того перегруженного Земцова, когда неизвестно, есть ли в этом смысл? На самом же деле, если уж быть до конца честным, меня подталкивало не столько человеколюбие, сколько самолюбие. Я не хотел вляпаться с бессмысленной информацией. Я ехал на Восточную дорогу, плохо представляя, что там потерял. Возможно, это была просто загородная прогулка в конце рабочего дня.
Игорь съехидничал, что, может, оно и к лучшему, если он поедет к Виктору Хану без меня. Он только не знал, что, если кому и будет лучше, так не ему, которому придется поработать соковыжималкой. Из Виктора выдавливать слова — все равно что сок из незрелого яблока. Причем вручную. Это тебе не Костя Поспелов. С Костей нужно поработать ситом. Он будет сам все вываливать, а мое дело — собирать жмых и сцеживать ценные капли.
У Кости был явный нетерпеж. Он дожидался меня не в ординаторской, как мы договорились, а на крыльце больницы. Выхаживал взад-вперед и всматривался в даль горящим взором. Ну прямо капитан корабля, мечтающий поскорее увидеть сушу. Суша, то бишь я, наконец появилась, и Костя радостно замахал руками.
