– Когда вы увидите то, что я сейчас вам покажу, вы не откажетесь.
Они подошли к большому круглому зданию на вершине холма. Дэвид Кубрик шел уже почти бодро. Он вытащил массивный ключ и открыл старинный замок. Дверь со скрипом отворилась.
Едва Виктория вошла, как на нее обрушился запах ионизированного воздуха и перегретого машинного масла.
Они вошли в лифт и стали опускаться вниз. Это продолжалось так долго, что Виктория забеспокоилась. Когда кабина наконец остановилась, режиссер и журналистка оказались в царстве замков и запоров – систем безопасности, действующих на основе кодов, ключей и магнитных карт. Наконец они попали в комнату, которая, судя по всему, имела особую ценность для кинематографиста.
Дэвид Кубрик включил висевший под потолком прожектор, направленный на длинный ряд компьютеров, к которым были подключены многочисленные клавиатуры, мониторы, стеклянные сосуды. Слева, в открытом туннеле, виднелись трубы сечением в несколько сантиметров. В самом центре находилась большая прозрачная труба.
– Знаете, где мы находимся? До Катастрофы этот регион назывался Европой, а эта страна – Швейцарией. Ближайшим к нам крупным городом была Женева. Мой замок и мои студии построены здесь, недалеко от Женевы.
Для Виктории эти названия были лишь простым набором звуков. Если бы кто-то сказал, что Женева – это глава государства, Швейцария – ее супруга, а Европа – ее собака, то для людей поколения, к которому принадлежала журналистка, это прозвучало бы вполне осмысленно.
– Здесь, сударыня, находилась самая современная научная лаборатория. Один из величайших научных центров мира.
Журналистский инстинкт заставил Викторию насторожиться.
– Если быть точным, он назывался БАК – по первым буквам словосочетания «Большой адронный коллайдер», что означает Большой ускоритель адронов. Адроны – общее название всех заряженных частиц. Он был построен европейской организацией, которая называлась CERN – Европейский совет по ядерным исследованиям. Впрочем, для вас важно только то, что это – ускоритель частиц. Крайне высокотехнологичная и очень дорогая штуковина. Кольцо этого туннеля, крохотную часть которого вы видите здесь, имеет в диаметре 8,5 километра.
Виктория медленно покачала головой:
– Значит, вот над чем работали ученые, которые приезжали к вам в студию?
– Совершенно верно. Нужно было починить самую сложную машину из всех, что когда-либо создавало человечество в эпоху до Катастрофы. Большая часть денег, которую я заработал своими фильмами, была вложена в ремонт и усовершенствование этого чуда.
