Эндрю Стаад и его жена стояли, обнявшись, в дверном проеме и молча смотрели, как Бен и солдат прокладывают путь к саням, которые едва угадывались во мраке благодаря тусклому свету фонарей.
Всего один солдат, думал Эндрю, это уже кое-что. Может, его хотят только допросить. О, если бы это было так!
Стаады так же молча смотрели, как сани, звеня колокольчиками, отъезжают от дома. Сьюзен заплакала.
– Мы никогда его больше не увидим, – всхлипнула она. – Никогда! Они его забрали! Проклятый Питер, это он утащил нашего сына за собой!
– Тише, мать. – Эндрю крепко обнял ее. – Тсс! Он вернется утром. Самое позднее, днем.
Но она услышала в его голосе дрожь и заплакала еще сильнее. Ее плач разбудил Эммалайн, которую пришлось долго успокаивать, и наконец мама с дочкой вместе уснули на большой кровати.
Эндрю Стаад не спал всю ночь.
Он сидел у огня, надеясь вопреки всему, но в глубине души думал, что никогда уже не увидит сына.
Через час Бен стоял перед Андерсом Пейной. Он был удивлен, но не испуган и внимательно слушал все, что говорил главный судья. Слышал он и приглушенный звон монет, которые тот пересыпал из одной руки в другую.
– Понял меня, юноша? – спросил Пейна своим сухим судейским голосом.
– Да, господин.
– Я должен быть уверен. Это не шуточное дело. Повтори, что ты сделаешь.
– Пойду в замок и поговорю с Деннисом, сыном Брендона.
– А если Брендон вмешается?
– Скажу, чтобы он поговорил с вами.
– Верно. – Пейна откинулся в кресле.
– И я не должен говорить, чтобы они держали этот разговор в тайне.
– Да. А почему?
Бен какое-то время молчал. Пейна не мешал ему думать: парень ему нравился. Он держался спокойно и уверенно. Любой другой, кого привели бы к нему среди ночи, дрожал бы от ужаса.
– Потому что тогда они скорее могут рассказать об этом, чем если бы я не сказал ничего.
Губы Пейна тронула усмешка.
– Молодец. Дальше.
– Вы даете мне десять золотых. Два я дам Деннису: один для него, а второй для того, кто найдет кукольный дом, принадлежавший матери Питера. Остальные восемь – для Бесона, главного тюремщика. Деннис передаст мне кукольный дом, который я отдам Бесону, а салфетки он отдаст Бесону сам.
– Сколько?
– Двадцать одну каждую неделю. Королевские салфетки, но без герба. Вы наймете женщину, которая будет срезать гербы с салфеток. Время от времени вы будете передавать через меня деньги Деннису или Бесону.
– Но сам не возьмешь? – уточнил Пейна. Он уже предлагал, и Бен отказался.
– Нет. Это все.
