Мрачные молчаливые стражи отвели юношу обратно в его покои. Пейна сказал, что ужин ему принесут.
Это сделал угрюмый гвардеец с заросшим щетиной лицом. Он держал поднос с тарелкой тушеного мяса и стаканом молока. Когда гвардеец вошел, Питер встал и потянулся за подносом.
– Погоди-ка, мой господин, – прорычал гвардеец. – Я должен кое-что добавить. – С этими словами он плюнул на поднос. – Вот, держите.
Питер не двигался. Он был ошеломлен:
– Почему ты сделал это? Почему плюнул в тарелку?
– А разве сын, убивший отца, заслуживает лучшего, мой господин?
– Нет. Но не тот, кого еще не осудили за содеянное. А теперь забери это и принеси мне новый ужин. Даю тебе пятнадцать минут, иначе проведешь эту ночь в самой глубокой темнице замка.
Безобразная ухмылка гвардейца на миг исчезла, потом появилась опять.
– Не думаю, – сказал он, наклоняя поднос все сильнее и сильнее, пока тарелка со стаканом не полетели вниз, звонко разбившись о каменный пол.
– Вылижи это. Вылижи, как пес.
Гвардеец повернулся, чтобы уйти, и тут Питер ударил его по щеке. Пощечина была громкой, как пистолетный выстрел.
Гвардеец с рычанием потянул из ножен меч.
Улыбаясь одними губами, Питер подставил ему шею:
– Давай! Если ты можешь плюнуть другому в тарелку, то, должно быть, сумеешь и перерезать горло безоружному. Давай. Свиньи тоже Божьи твари, и если Бог захотел оборвать мою жизнь и послал для этого такую свинью, как ты, то я не стану противиться.
Гнев гвардейца перешел в смятение. Минуту спустя он спрятал меч.
– Не хочу пачкать клинок, – проворчал он еле слышно, почти прошептал.
– Принеси мне новый ужин, – сказал Питер спокойно. – Я не знаю, кто и что тебе наболтал, и мне нет до этого дела. Не знаю, почему ты так легко осудил меня до суда, до этого мне тоже нет дела. Но ты принесешь мне ужин вместе с салфеткой, или я позову Пейну, и тебе придется ночевать рядом с Флеггом. Моя вина не доказана, и я еще могу заставить себя слушаться.
Гвардеец становился все бледнее – не только потому, что Питер говорил правду, но и из-за того, что поверил дружкам, убедившим его в виновности Питера. Теперь он сомневался. Принц вовсе не казался ему виноватым.
– Да, мой господин, – пробормотал он и вышел.
Через несколько минут вошел капитан стражи.
– Мне показалось, я слышал шум. – Его взгляд упал на осколки. – Что здесь случилось?
– Ничего особенного, – спокойно ответил Питер. – Я уронил поднос, и гвардеец пошел за новым.
Капитан кивнул и вышел. Через десять минут раздался стук в дверь.
