Деннис так и сел, словно его ударили под дых. Пейна, который приказывает казнить людей и сажать в тюрьму! Пейна с его непроницаемым лицом и высоким белым лбом! Пейна, второй человек в королевстве после самого короля!
– Нет, – прошептал он. – Пап, я не… я не могу…
– Ты должен, – сурово произнес отец. – Это страшное дело, самое страшное из всего, что я видел, но его нужно довести до конца. Ты расскажешь ему все, и пускай он этим займется.
Деннис поглядел в глаза отцу и убедился, что тот принял решение. Если он не пойдет, Брендон потащит его, как котенка, несмотря на то, что ему уже двадцать лет.
– Да, папа, – сказал он потерянно, чувствуя, что, как только ледяные глаза Пейны взглянут на него, он просто упадет замертво. Тут он вспомнил, что украл из комнаты принца мусорное ведро. Если он и не умрет на месте, то, весьма возможно, ему придется провести остаток жизни в самой глубокой темнице замка.
– Не волнуйся так, Денни. Пейна – человек строгий, но справедливый. Ты не совершил ничего постыдного. Просто расскажи ему то же, что и мне.
– Ладно, – прошептал Деннис. – Пойдем?
Брендон поднялся со стула и стал на колени:
– Сначала помолимся. Становись рядом, сынок.
Питера судили, признали виновным в убийстве короля и приговорили к пожизненному заключению в двух холодных комнатах на самой вершине Иглы. Это произошло всего за три дня. И рассказ о том, как зубья капкана, поставленного Флеггом, сомкнулись вокруг юного принца, не займет много времени.
Пейна не сразу велел приостановить коронацию – он допускал, что Деннис ошибся и все можно как-нибудь объяснить. Но состояние мыши было слишком похоже на состояние покойного короля; к тому же репутация семьи Брендонов была безукоризненной. Но еще важнее то, что на репутации Питера не должно было быть ни единого пятна.
Пейна допросил Денниса и пригласил Питера. Деннис действительно мог бы умереть от страха при виде своего хозяина, но ему милосердно позволили выйти. Вошедшему Питеру Пейна объявил, что его подозревают в соучастии в убийстве отца. Андерс Пейна не любил смягчать слова, как бы жестоко они ни звучали.
Питер остолбенел. Не забудьте, он еще не свыкся с мыслью, что его любимый отец мертв, отравлен страшным ядом, который спалил его заживо. Не забудьте и то, что он всю ночь участвовал в поисках и сильно устал. И ему было всего семнадцать. Последняя новость добила его, и реакция Питера была самой естественной, однако, ее нельзя было показывать перед холодными, испытующими глазами Пейны: он заплакал.
