Одновременно мир столкнулся с выступлениями антиглобалистов, беспорядками в наиболее бедных кварталах европейских городов, населенных преимущественно иммигрантами из Азии и Африки, вызовом > транснационального терроризма (англ.: transnational terrorism), выступив- . шего не только против конкретного государства или государств, а против >: политической системы мира в целом.
Сложности возникли и с выстраиванием новой системы международных отношений. Унилетарализм США во многом не приняли даже I их ближайшие союзники, а военная операция в Ираке породила вопросов больше, чем решила. Обострилась проблема ядерного нераспростра-1 нения: ядерные технологии стали доступнее и в научном, и в технологи-j ческом отношениях, причем особую озабоченность данная проблема] вызвала в связи с возможным доступом террористических организаций к оружию массового уничтожения. Финансовые кризисы 1997-1998 гт.,1 разразившиеся в Азии, Латинской Америке и затем в России, продемон- ] стрировали взаимозависимость и хрупкость финансовых систем различ- ] ных стран. Война в Ираке, сложности с Ираном в связи с его ядерной] программой, нестабильность в Нигерии обострили проблему поставок! нефти на мировой рынок. Перечень событий, которые «потрясли мир»! на стыке тысячелетий, можно без труда продолжить.
В конце 1980 — начале 1990-х годов осмысление политических pea- j лий мира не успевало за развитием самих процессов. На этот факт обра-1 щали внимание многие авторы, в том числе И. Валлерстайн (/. Wallerstem)A Р. Кохэн (R. Keohane), Й. Фергюсон (Y. Ferguson), Р. Мэнсбах (R. MansbachU и др. Так, в начале 1990-х годов американские исследователи Й. Фергю-j сони Р. Мэнсбахсгоречью отмечали, что различные теоретические под-] ходы слишком много соперничают друг с другом и мало сотрудничают.] В результате наука переживает парадигмальный спор, и никто не может j предложить достаточно адекватного объяснения происходящему в мире.!
Еще более резко высказался американский историк Дж. Гэддша (У. Gaddis) в яркой и полемичной статье «Теория международных отношений и конец холодной войны» (International Relations Theory and the End of the Cold War), опубликованной в журнале «International Security» ■ 1992 г. Он упрекал исследователей международных отношений, а также! политологов в том, что они не смогли предсказать ни распад СССР, ни разрушение биполярной структуры. Удивление никогда не покидает нас, считал он, и «внезапное окончание холодной войны, неожиданная война в Персидском заливе, внезапный распад Советского Союза поразили буквально всех — правительственные круги, научное сообщество, средства массовой информации, политических аналитиков. Хотя во всех этих событиях и не было чего-либо особо невероятного: холодная война когда-то должна была закончиться, на Ближнем Востоке всегда были вооруженные столкновения, а грядущее поражение коммунизма было очевидно уже в течение ряда лет. Тем не менее, сам факт, что это случилось столь неожиданно, показывает, что средства, которыми современные политики и их пророки пытаются определить политическое будущее мира, неадекватны».
