– В каком смысле?
– После смерти Рейчел взгляд у тебя изменился. Совсем другой стал… – Она выныривает из задумчивости. – Прости. Давай-ка подберем очки. Ты ведь очки не носишь?
– Только для чтения.
– Подожди. – Мэнди отходит к шкафу и возвращается с бархатной шкатулкой прямоугольной формы. Открывает, а под крышкой – десятки пар разных очков. Каждая покоится в небольшом фиксаторе.
– Боже…
– Позаимствовала у Джейми. Когда снимали сиквел «Лондона» в прошлом году. На Рождество выйдет на экраны.
– Слышал, слышал… Поздравляю.
– В общем, сказала Стивену, что это – последний. Роо́дни так и норовил облапать меня, еле отбилась.
Мэнди вручает мне очки в коричневой роговой оправе. Надеваю их.
– Пф-ф! – фыркает она. – Держи эти.
Пробую другие.
– Нет, давай эти.
– Я не пытаюсь выиграть конкурс красоты, – говорю.
– Это тебе определенно не грозит, милый, поверь, – совершенно без эмоций комментирует Мэнди. – На вот. – Дает мне очередную пару.
На сей раз она выбрала очки в роговой оправе, оттенок которой ближе к рыжевато-коричневому.
– Другое дело!
Я кривлюсь.
– Ты же светленький, Джон, светло-каштановые волосы и светлая кожа. Очки и борода акцентируют цвет.
Встаю и подхожу к зеркалу над туалетным столиком.
– А ты схуднул, – замечает Мэнди. – Хотя и прежде-то лишним весом не отличался.
Гляжу на свое отражение: вроде бы и остался прежним, но в то же время ясно, как Мэнди меня обработала. Бейсболка, очки и борода. В жизни не подумал бы, что брови, если увеличить их объем, способны так изменить внешность. И никакая Секретная служба не нужна. Никто меня теперь не узнает.
– Знаешь, Джон, не надо держаться за прошлое. Тебе всего пятьдесят. Она хотела, чтобы ты жил дальше. Даже слово с меня взя…
Мэнди умолкает, не договорив. Лицо розовеет, глаза влажно поблескивают.
– Рейчел и с тобой об этом говорила?
Она кивает, положив руку на грудь. Ждет, пока улягутся нахлынувшие чувства.
– Прямо так и сказала: «Смотри, чтобы Джон не провел остаток жизни в одиночестве из-за какого-то там неуместного чувства верности».
Я судорожно втягиваю воздух. Слова «какое-то там неуместное чувство верности» Рейчел не раз произносила при мне. Она словно вернулась к нам, в эту комнату: я буквально ощущаю ее дыхание, вижу, как она стоит передо мной, наклонив голову, – значит, хочет сказать что-то важное. На правой щеке у нее ямочка, в уголках глаз – смеховые морщинки…
В последний день она держала меня за руку. От обезболивающих голос Рейчел звучал совсем слабо и сонно, но ей хватило сил, чтобы напоследок сжать пальцы. «Дай слово, Джонатан, что ты найдешь себе еще кого-нибудь…»
