— Хамы все вы, — сказала она, тщетно стараясь сохранить презрительный тон.
— Ну что ты, что ты… — горько усмехнулся Майкл. Он наклонился над столом, чтобы вылить себе в стакан оставшиеся полбутылки кока-колы. — Я не хам, а всего лишь тот «цвет американской молодежи», который президент с сожалением посылает умирать на полях сражений во Вьетнаме…
Он замолчал, торжественно, словно после тоста, поднял стакан и выпил кока-колу.
— Пойду спать, — поднялась Лизбет. — Есть предел глупостям, которые я могу выслушать за вечер.
— И я, — поднялась вслед за ней Мэгги.
Лизбет пошла к двери, высокая, гибкая, сильная; Мэгги, которая нелепо семенила за ней, выглядела еще меньше и уродливее.
— Прощай, достойный Брут! — крикнул Майкл.
Он насмешливо помахал правой рукой им вслед.
«Как я могла так ошибаться! — с удивлением подумала Сюзи. — И вовсе он в нее не влюблен, он ее презирает, с ним происходит что-то другое».
— Ты рассуждаешь так, — обратился к Майклу Боб Мэннинг, — словно тебя призовут на будущий год.
— А ты, непорочный юноша, так, — ответил Майкл, — словно война в Юго-Восточной Азии через три года кончится…
Раздался звонок внутреннего телефона. Питер снял трубку и, прикрыв ладонью микрофон, сказал:
— Майкл, тебя просит Севилла.
— Майкл, не хотите ли прогуляться со мной?
— С удовольствием.
Дорога, которая упиралась в здание лаборатории, лентой вилась среди скал. Несмотря на близость моря, воздух был теплый. Огромная ярко-оранжевая луна, совсем низко висевшая над горизонтом, отбрасывала от их ног узкие длинные тени.
— Майкл, у меня к вам просьба. Но прежде, если разрешите, вопрос.
Севилла помедлил.
— Вопрос такой: случается ли вам лично, на территории лаборатории, критиковать внешнюю политику Соединенных Штатов?
Майкл остановился как вкопанный и посмотрел на Севиллу.
— Я критиковал ее сегодня вечером, только что. — И как-то сухо прибавил: — Но, мне кажется, я имею право высказывать свое мнение.
— Вы не только имеете на это право, — сказал Севилла, — но это право записано в Конституции Соединенных Штатов. Теперь, — продолжал он, — о просьбе, с которой мне хотелось бы к вам обратиться. Уточняю — это просто личная просьба. Майкл, в будущем, находясь на территории лаборатории, воздерживайтесь от критических высказываний подобного рода.
— Это приказ? — напряженно спросил Майкл.
— Никоим образом, этого я не могу вам приказать. Я прошу вас всего лишь о личной услуге.
Стало тихо.
— Вы хотите сказать, что слова, произнесенные мной сегодня вечером, наверное, будут переданы куда следует и что в этом случае они могут причинить вам вред?
