— Ну и оптимизм! — фыркнула Лизбет. — Когда он к нам вернется, он, по всей вероятности, начисто забудет те сорок английских слов, которым его с таким трудом обучили.
Сюзи гордо выпрямилась и с оттенком сдержанного раздражения заметила:
— Во всяком случае, по-моему, не слишком научно строить гипотезы о будущем.
— Строить гипотезы начал Питер, — холодно возразила Лизбет.
Она вынула изо рта сигарету, расправила плечи и оглядела своих товарищей. Сюзи удивил ее упорный взгляд. Нельзя было не признать за Лизбет своеобразного таланта — в умении обвинять своих ближних.
— Разумеется, — сказала Лизбет, — каждый может иметь свое мнение. Если вы не хотите признать, что опыт не удался, — прекрасно. Никто вас не принуждает. А пока чем мы заняты? Ничем, О, я прекрасно понимаю, — добавила она дрожащим от ненависти голосом, — есть разные способы ничего не делать. Можно быть весьма занятым, даже страстно увлеченным, и все-таки ничего не делать.
Наступило ледяное молчание. «Какая стерва, — подумала Сюзи, — какая жуткая стерва! Даже Боб Мэннинг смутился. А Мэгги, почему она ничего не скажет?» И через секунду Сюзи гневно спросила:
— Ты ничего не скажешь, Мэгги?
Мэгги вздрогнула, подняла глаза и смущенно ответила:
— Мне нечего сказать.
Майкл выпрямился, оперся руками на ремень шорт и, глядя на Мэгги, продекламировал:
— Он был мне другом искренним и верным,
Но Брут назвал его властолюбивым,
А Брут весьма достойный человек
[8].
— Браво! — воскликнул Питер.
Боб Мэннинг сел. Он как-то сразу ушел в себя. Даже его жесты, обычно такие плавные, свободные, стали как-то сдержаннее. Он ни на кого не смотрел. Он стушевался.
— Есть люди, — тем же злым и вызывающим тоном продолжала Лизбет, — которые владеют искусством всегда принимать сторону сильного. Ну что ж, не хочу их беспокоить. Но никто не помешает мне констатировать: вот уже две недели, как мы только и делаем, что смотрим, как они занимаются любовью. Я имею в виду Бесси и Ивана, — прибавила она с каким-то присвистом.
— Ой! — вырвалось у Мэгги.
Кроме этого «ой» ничего сказано не было. Боб Мэннинг, смущенный и испуганный, смотрел прямо перед собой; глаза Мэгги ничего не выражали.
— Заткнешься ты? — вдруг сдержанно спросил Майкл, в упор глядя на Лизбет. — Я по горло сыт твоей болтовней.
— Если ты думаешь, что… — поднялась Лизбет.
— Заткнись, — грубо оборвал ее Майкл. — Или я выкину тебя в бассейн.
— Я тебе охотно помогу, — подхватил Питер.
Лизбет посмотрела на того и на другого, ошибиться было невозможно: оба молодых человека горели желанием исполнить обещанное. «Она уступает, — вздрогнув от удовольствия, подумала Сюзи, — уступает, наконец-то я своими глазами увидела, как Лизбет уступает парням». Через какую-то секунду она почти жалела ее; Боб и Мэгги ее бросили, и Лизбет сидела молча, выпрямившись, одна против всех, пытаясь выдержать их бурное недовольство.
