Толиком оказался старый-престарый сморщенный дед с красным носом и клочковатой седой бородой. Он покорно встал и подошел к хозяину, о чем я сразу пожалел. От старика невыносимо разило перегаром и дешевым табаком. К тому же его изрядно потряхивало.
— Ну, Толик, расскажи мне… ты когда-нибудь прежде видел этого… дядю Сашу?
— Дядю Степу, — снова поправил я.
— Нет-нет, никогда, — проскрипел дед.
— И имени этого не слышал?
— Нет-нет, не слышал.
— Смотри, дружище… — протянул Серебряков. — Свяжешься с таким человеком, и вся твоя жизнь… мнда… он что-нибудь говорил?
— Нет-нет, ничего, — ответил старик.
— Пользы от тебя… как от козла молока, — проворчал одноногий.
— Буш, я допью его водочку? — прогнусавил алкоголик.
— А? А… да на здоровье, — отмахнулся кок.
Его уже занимало другое. К этому времени вернулись оба китайца, отправленных в погоню. Что удивительно — они совершенно не запыхались, словно стояли тут, за углом! Но, что печально — вернулись без дяди Степы.
— Сибко-сибко усел, — развел руками один.
— Совсем сибко, — поддакнул второй.
— Хреново, — покачал головой одноногий. — Может, хоть кто-то из вас его видел здесь раньше?
— С ним биль красивый серный зенсина, — сказал китаец.
— О! Это да, — протянул Евгений. — Негритянка с такой шикарной задницей!
— Да… — кивнул я, вспомнив Бьянку. — Шикарная была…
— Не удивительно, что я его не помню! — щелкнул пальцами Серебряков. — Понимаешь… — доверительно прошептал он, наклонившись ко мне. — Питаю слабость к черным женщинам, и ничего не могу с собой поделать. У меня у самого жена черная. Но эта… Бьянка, кажется… там такие ноги!
— Она погибла, — произнес я.
— Да? Обидно, обидно. Знаешь, что такое "шланги с мусором"? — подмигнул мне кок.
— Макароны по-флотски, — автоматически ответил я.
— Э-э… — слегка удивился Серебряков. — Как на счет перекусить и пропустить по рюмашке за знакомство? Ну и за упокой?
Я хотел было отказаться, но с удивлением заметил, что успел проголодаться. Еще бы! Ведь я так и не позавтракал по-человечески, а день клонился к вечеру! Сказывались потраченные нервы, да еще и пахло здесь намного приятней, нежели в порту. Вот удивительно, как я, человек, родившийся и выросший у моря, совершенно не переносил рыбу! Такая злая ирония…
Макароны по-флотски в "Мадагаскаре" готовили на славу. Особенно удался соус — фарш, обжаренный в томатном соусе, обильно приправленный луком, перцем, и чуть-чуть — лимоном. Объеденье! Мы пропустили по рюмашке. Потом еще по одной. И еще по одной. И вот тут я понял, что Серебряков — вообще мировой мужик. Как только мне могло прийти в голову, что он может оказаться тем самым одноногим, про которого говорил Полковник, не к ночи будет помянут?
