«Ну слава богу, — подумал Берестов, — кажется, засыпает». Однако Водовозов внезапно вновь разгорячился.
— Нет, виноват, смертельно виноват! — закричал он. — Почему не даешь мне все рассказать?
Лицо его дышало жаром.
— Я вот при нем, — он опять указал на Морковина, — при нем, может, все хочу рассказать! Он судья, пусть он строгий судья, и я при нем все сейчас расскажу.
— Вот что, дорогой, — Денис Петрович встал, — давай-ка…
— Оставьте его, Берестов, — повелительно сказал следователь, — пусть скажет. Говорите, Павел Михайлович, мы вас…
«Ну нет, — подумал Берестов, — так дешево я тебе Пашку не отдам». Он зачерпнул ковшиком из ведра, стоявшего на лавке, и вылил его Водовозову прямо на черные кудри. Павел долго тер лицо ладонями, словно умывался.
— Ах, хорошо, — сказал он своим обычным голосом, — хороша водичка. А не выпить ли нам еще по одной?..
— Ну конечно! — Морковин потянулся за бутылкой. — Конечно, мы сейчас нальем еще по одной. И выпьем за то, чтобы никто из нас ни за кем не следил.
Денис Петрович подумал мгновение, взвешивая все «за» и «против». Что же, кажется, все правильно.
— Вот что, дорогие друзья, — сказал он, перехватив у Морковина бутылку и опрокидывая ее над ведром, — время позднее, все мы немножко выпили, это не вредно, но пора и честь знать. Товарищ Морковин, нам с вами по дороге…
— Да нет, товарищ Берестов, — насмешливо ответил следователь, — вы идите, а я…
Пока он говорил, Денис Петрович покрепче ухватился за край стола, а потом одним движением опрокинул его на бок. Затем ударом сапога сбил ведро с водой.
— Безобразие! — заорал он. — Перепились, передрались! Марш отсюда, сукин кот!
Водовозов хохотал, отряхивая воду с галифе, и был похож на мальчишку. Морковин отскочил в сторону. Он был бледен.
— Всю свою жизнь, — сказал он медленно, — всю свою жизнь будешь ты помнить эту минуту, предатель.
— До свидания, — сказал Денис Петрович, так же ударом сапога открывая входную дверь.
Как только следователь ушел, Денис Петрович сел на табурет. Он устал. «Пока пронесло, — подумал он, — вопрос теперь в том, что успел наплести ему Пашка до моего прихода».
Только сейчас сообразил он, что, явившись сюда, чтобы узнать тайну Водовозова, он весь вечер выбивался из сил, чтобы тот не выдал своей тайны. Он взглянул на Павла, который стоял у окна, прислонившись виском к наличнику. Взгляд его блуждал из стороны в сторону, и в нем была тоска. «Нет, — подумал Денис Петрович, — сейчас я у тебя ничего не стану спрашивать. А на случай, если Морковин вернется, останусь-ка я здесь ночевать».
