— Ну, хорошо, — сказала Вера. — Его фамилия Зибер, он сейчас, вероятно, в советской армии, которая подходит к Реймсу. Довольны вы?
— Зибер?.. — пробормотал монтер. — Зибер, Зибер… не то, но что-то общее… Впрочем, фамилию можно переменить… Около Реймса? В советской армии? Вы можете дать мне сто адрес?
— Могу, — ответила Вера. — Могу дать адрес штаба, к которому Зибер прикомандирован.
Волнение монтера передалось ей. Какая-то радость, какое-то торжество сияли теперь в его глазах, сменив растерянность и робкое ожидание.
— Если вам не трудно, — забормотал он, заикаясь, — расскажите мне, где и как вы с ним познакомились. Может быть, вы присядете со мной на скамеечке? Вам неловко сесть со мной… с грязным рабочим? Но поверьте, что я из бывших… революция сделала из меня то, что я сейчас. Но все же разрешите представиться: Ринов, бывший офицер, теперь монтер.
— Я не вижу причины стесняться вас, — сказала Вера. — Лишь ваше странное… экспансивное поведение удивило меня в первую минуту. Но если все это для вас так важно, я охотно расскажу то, что знаю о Зибере.
Они сели на скамейку и Вера сжато передала историю знакомила с Зибером, выпустив все то, что лежало на ее душе тяжелым камнем. Он слушал ее с настороженным вниманием. Нервные подергивания землисто-серого лица выдавали иногда его волнение. Он не спускал с нее глаз и от него не укрылось то, что Вере почему-то тяжело говорить о Зибере. Когда она описала наружность Зибера, Ринов воскликнул:
— Это он! А Зибер, если читать эту фамилию справа налево, дает ту фамилию, под которой я его знал. Только сейчас я сообразил эту штуку! Его звали Ребиз!
— Ребиз? — повторила Вера. — Как странно!
— Да, странно… Он вообще странный… — криво усмехнулся Ринов. — Если я нас правильно понял, не особенно красивую роль он играл в вашей компании… Как вы смотрите на это?
— Да, — деланно равнодушно ответила Вера и отвернулась.
Она удивлялась сама себе, своей откровенности. Говорить все это незнакомому человеку! Но удержаться не могла. Хотелось говорить о Зибере, излить все, что наболело. Этот случайный, странный знакомый проявил такое волнение, такое внимание к ее повести, так чутко ловил каждое ее слово, что она увлеклась своим рассказом.
— Почему вы так заинтересованы этим Зибером или… Ребизом? — спросила Вера.
Он подумал и странно сурово ответил:
— Я сейчас очень взволнован… не могу собраться с мыслями и объяснить вам все это. Это очень длинная история. Я должен сначала успокоиться, обдумать ваш рассказ. Если бы вы позволили мне еще раз встретиться с вами…
