Та же мысль о недопустимости формального, механического подхода к отдельным категориям выражена в заметках Ленина о Гегеле. «Категории надо вывести (а не произвольно или механически их взять, не «рассказывая», не «уверяя», а доказывая, исходя из простейших, основных, «как если бы заключалось здесь в них «в этом зародыше все развитием».
Непонимание органической взаимозависимости категорий (стало быть, и отображаемых ими явлений) особенно ярко сказывается, по Ленину, в попытках заменить связь и переходы понятий единичными «иллюстрирующими» примерами, механически выхваченными из действительности, в попытках популяризирования на отдельных «примерах» из истории естество-знания и истории техники. В этом Ленин видел слабую сторону работ Плеханова. Диалектика, с ее основным законом, — тождеством противоположностей,—«берется как сумма примеров (напр., «зерно» — напр., «первобытный коммунизм», то же у Энгельса, но это для популярности). Между тем, задача состоит в том, чтобы тождество противоположностей развить как «закон познания и закон объективного мира». Задача состоит в том, чтобы правильность этой стороны содержания диалектики проверить «и с т о р и е й науки, а не суммой примеров». «На эту сторону диалектики обычно (напр., у Плеханова) обращают недостаточно внимания»,— добавляет Ленин. Невнимание к «этой стороне диалектики» проявляется, напр., у Плеханова в том, как он критикует кантианство и агностицизм вообще,— он критикует «более с вульгарно-материалистической, чем с диалектически-материалистической точки зрения»! Именно, Плеханов «лишь a limine отвергает их рассуждения, а не исправляет (как Гегель исправлял Канта) эти рассуждения». Плеханов не углубляет, не расширяет их, не показывает связи и переходов всех и всяких понятий.
Такова вторая особенность марксистской логики: ее законы являются отражениями законов объективного мира в их взаимозависимости, в целом их развития, отражениями подвижными, текучими, гибкими, переходящими друг в друга, воспроизводящие движение материи и движение истории.
Отсюда ясно, чем объясняется тот факт, что вопрос о последовательности категорий имеет столь важное значение в диалектической логике, настолько важное значение, что «проблема логики» в марксизме по существу есть проблема «генезиса» и взаимной связи категорий материалистической диалектики3).
И в самом деле, объясняется это тем, что не о простом, а о необходимом «переходе» понятий учит диалектика, так как «переход одного в другое остается простою запутанностью, покуда не существует сознания его необходимости», — гегелевское определение предмета логики, как «развитие мышления в его необходимости», потому и подчеркивает Ленин. Объясняется это тем, что не всякое «движение понятий» и не всякое «развитие», «становление» и пр.. есть диалектика,— нет, гибкость понятий, примененная субъективно, ведет к эклектике и софистике. Нужна гибкость, примененная объективно, т.-е. отражающая вечное развитие мира. Объясняется это тем, что диалектика учит не вообще о «взаимозависимости» и «переходах понятий», не о «становлении вообще, а о взаимозависимости категорий, отображающей взаимозависимость всех явлений природы, об единстве их, о целостности и системе категорий, как отражениях «всесторонности материального процесса и единства его».
