Новая имперская история Северной Евразии. Часть II | страница 37
На протяжении последующих 37 лет на российском престоле сменились шесть императоров, большей частью в результате дворцовых переворотов (всего их пришлось восемь на этот период). После смерти Петра два года правила его вторая жена Екатерина I (урожденная Марта Самуиловна Скавронская, дочь ливонских — литовских, латышских или эстонских — крестьян); после ее смерти, в 1727–30 гг. — внук Петра I, подросток Петр II (Алексеевич); в 1730–40 гг. — дочь сводного брата и соправителя Петра I, Анна Иоанновна; один год императором считался младенец Иван VI (Иоанн Антонович), внучатый племянник Анны; в 1741–1761 гг. страной правила младшая дочь Петра I и Екатерины I, Елизавета Петровна; после ее смерти около полугода императором был внук Петра от другой дочери, Петр III (урождённый Карл Петер Ульрих Гольштейн-Готторпский), которого в 1762 г. сместила с престола его жена Екатерина II (урождённая София Августа Фредерика Анхальт-Цербстская), уже не имевшая вообще никаких родственных связей с династией Романовых. Череду дворцовых переворотов традиционно (и, в общем, справедливо) связывают с двусмысленностью петровского указа о престолонаследии, многократно расширившего круг относительно законных кандидатов на трон. Таким образом, соперничающие аристократические группировки и целые социальные слои (например, гвардия или служилое дворянство) получили возможность добиваться определенных политических целей путем воцарения на престоле «своего» кандидата, часто в результате переворота. Результатом такого стихийного утверждения соревновательной политики стала, конечно же, возросшая нестабильность правления (впрочем, вряд ли намного большая, чем кадровый произвол и законодательный раж абсолютных монархов вроде Петра I, правивших по нескольку десятилетий).
Куда важнее, однако, стало появление самой обратной связи законодателя и подданных, позволявшей корректировать государственный курс в соответствии с интересами наиболее влиятельных социальных сил. По сути, на протяжении второй трети XVIII века происходило приспособление камералистской модели нового государства Петра к реалиям России, унаследовавшей от Московской «пороховой империи» обширные территории и разношерстное население разной степени интегрированности. Эпоха дворцовых переворотов XVIII века позволила заложить основы Российской империи как современного по типу государства — методом проб и ошибок, но зато наиболее экономным путем поиска наименьшего сопротивления (очередной переворот, как правило, знаменовал смену доказавшего непопулярность курса). Отличительной чертой этого процесса самоорганизации современного (во всяком случае, модернизирующегося) имперского государства являлось сохранение исходного камералистского мировоззрения даже оппонентами петровских преобразований.