Другое дело, что для этих надежд Мазепы оснований было немного: эпоха вассального суверенитета закончилась. Еще в 1687 г. император Священной Римской империи Леопольд I настоял на изменении конституционных основ унии Австрии и королевства Венгрии: отныне выборы короля Венгрии отменялись, право на трон закреплялось за династией Габсбургов и передавалось по наследству. Фактически, Венгрия стала частью Австрии. 1 мая 1707 г. вступил в силу «Акт об унии», принятый шотландским и английским парламентами, в результате чего возникло соединенное королевство Великобритания. Сама Речь Посполитая, которая должна была стать новым сюзереном Малороссии и гарантом ее автономии, давно уже воспринималась всеми как Польское королевство, и о реальной автономии Великого княжества Литовского (формально отдельного политического образования) речи не шло. Учитывая, что Малороссия не имела и в прошлом статуса суверенного королевства или княжества, а ранг Запорожского гетмана не признавался равным наследственному правителю ни в Речи Посполитой, ни после — в Московском царстве, то перспективы сохранить независимость у Малороссии — как и любой «пороховой империи» — перед лицом камералистской революции в Европе были невелики.
Так Петр I, стремясь насадить «регулярное» (камералистское) государство, создавал одну кризисную ситуацию за другой, вызывая сопротивление различных элементов московской «пороховой империи», обширность и «имперскость» которой покоилась на недосказанности и неопределенности отношений подчинения и зависимости. Благодаря решительному применению насилия в масштабах, превосходивших возможности не менее его склонных к насилию оппонентов, Петру в целом удалось навязать более однозначные и жесткие правила подчинения царской (и государственной) власти. Но что означал новый имперский статус России (помимо обратного перевода на латынь ее прежнего царского статуса), и в чем заключалась цель существования складывающегося современного государства, оставалось неясным. Сам Петр довольно туманно формулировал миссию Российского государства, оставив эту задачу наследникам, которых он сам так и не назначил.
7.8. Первые шаги в сторону конструирования «имперского государства» наследниками Петра I
Указ Петра I от 5 февраля 1722 г. о наследовании престола впервые законодательно регламентировал правила передачи монаршей власти в этой части Евразии. Последовательно проводя линию на создание публичного политического института государства, отдельного от частного владения верховной властью семьей князя или царя, Петр отменил наследственное право на трон. Наследник должен был назначаться действующим правителем на основании принципа личной годности, вовсе не обязательно из числа его родственников — подобно тому, как это некогда было принято в Византии. Только в отличие от Восточной Римской империи (как и Западной), назначенный наследник в России даже не обязательно должен был быть мужчиной. Впрочем, Петр I скоропостижно умер в январе 1725 г. в возрасте 52 лет, не успев воспользоваться собственным указом и назначить наследника.
