А сам я в сомнениях. Ульяна человек добрый. Ей, наверное, какие-то слова ласковые надо будет говорить. А я, Веруся, все слова тебе переговорил. Ты их забрала с собой. Нету их! А новых я не знаю. А потом еще вопрос: если она придет к нам в дом и вдруг ненароком передвинет вещи не туда, где ты их поставила?! Как тогда?
Вот такая, Верунька, задачка… Ну да ладно. Чего-то меня сморило. Я здесь на скамейке немножко подремлю. Успею еще на ужин…
Григорий поудобнее уселся на скамейке, положив рядом авоську с яблоками. Голова его опустилась на грудь, и старик умолк.
Ближе к ночи родственники нашли старика Григория у могилы его жены. Рядом на скамейке лежала авоська с яблоками.
Похороны, по местным меркам, были пышные. Съехалась многочисленная родня, чтобы проводить в последний путь покойника. Священник не спеша совершал отпевание у края могилы. Плакали многие. Самые искренние слезы катились по щекам Андрея. Перед его глазами вдруг нарисовалась картинка: отец и мать, совсем молодые, ведут его за руку в первый класс. Тогда у него в руках был огромный букет, из-за которого маленький Андрюша не видел дороги и спотыкался. Вот, смеясь, отец берет у него букет и несет сам…
В это время гроб стали опускать в яму. Слезы обжигали щеки, но Андрей их не замечал. Внучка покойного Олюшка вцепилась в руку отца и плакала навзрыд.
Солнце светило безмятежно. Небо было голубым без единого облачка – небеса приберегали дождик для тех, по которым некому будет плакать…
Жилой дом возвышался над пешеходной дорожкой. Вблизи подъезда в кустах зелени стояла посеревшая от времени деревянная скамейка.
Мальчик сидел на скамейке один. Его левая рука была забинтована от грязных кончиков пальцев до локтя. Несвежая марлевая повязка покрылась махровыми катышками. Ребенок, наклонившись, пристроил забинтованную руку на скамейку, и она засерела грязным пятном на выбеленных солнцем досках.
Поодаль, на спортивной площадке, ребята гоняли мяч. Мальчик, оторвав завистливый взгляд от мяча, с досадой переместил забинтованную руку, сел поудобнее и выжидающе уставился на пешеходную дорожку…
Ему не терпелось хоть с кем-нибудь поговорить. Там, где он жил, – не поговоришь. Анжела Вадимовна всегда была занята, он не один у нее. А остальные – или мелкие, или слишком большие. Как Стас, например. Ага! Вот идет эта тетя! Он ее каждый день видит. Она всегда несет тяжелую сумку.
– Тетенька, здравствуй! А ты можешь со мной поговорить?.. Про что-нибудь, просто так. Заодно и отдохнешь. Вот садись сюда. Сумку ставь на скамейку, здесь хватит места. Скамейка такая теплая!
