Илот молчал и темный продолжил:
— Мне как раз исполнилось семь. Мы с дедом были в лесу, собирали дикий щавель для лечебных снадобий, когда на деревню с Южного тракта двинулись инквизиторы Церкви и легионеры генерала Экура. На днях староста нашего поселка отказался принять Свет и выдать упорствующих беглых еретиков. Он взашей выгнал проповедника Церкви, который пытался сжечь древних идолов. И тогда Церковь вернулась с армией. Ты знаешь, что было дальше, светлый? Молчишь? — темный понизил голос, заговорил жарче. — Легионеры железной стеной надвигались на поселок. От их чеканного шага поднималась пыль, а грохот стоял такой, словно сотня плотинников забивала в землю сваи. Я помню синие с желтым плюмажи императорских цветов, серебристые штурмовые щиты и руну "Справедливость" на штандартах. А за легионерами, вальяжной поступью, шествовали они, инквизиторы Света в золотых туниках и с томиками Речи в руках. Это были не те инквизиторы, которых сейчас взращивает Ордо Стратиус. Нынешние инквизиторы далеки от религии, они скорее воины, чем клирики. Но тогда храмовники были истинными фанатиками своего дела. О да, ревностными исполнителями воли Царства Света! Рассказать, что было потом?
— Потом был предпринят штурм поселка. Брасток держался неделю, — продолжил повествование Илот. — Шаманы подняли с погоста мертвых, укрывающиеся в поселке ведьмы насылали на солдат болезни и безумие. Палатки легиона кишели гадами и ядовитыми сколопендрами, многие умерли во сне от ночных кошмаров. Потом усилиями клириков магическая защита Брастока пала и имперцы пошли в атаку. Через час все было кончено, а еще через два часа запылали первые инквизиторские костры. С этого и начался месяц, когда Церковь объявила войну язычникам и еретикам.
— Ты так говоришь…
— Я не был там, темный, — предугадал вопрос противника Илот. — В то время я занимался разведкой на востоке. Но вот что я тебе скажу: я не оправдываю инквизиторов в их методах, но случившееся с твоим поселком — неизбежная необходимость. Поверь мне, я помню Империю еще молодой. Юный Цезарий взошел на трон трех феодов с мечом в руке, обагренным кровью отчима-отцеубийцы. Через месяц он, при поддержке Малохских баронов, присоединяет к разрастающемуся государству еще три провинции, одной из которых была та, в которой стоит Стоунгард. На тот момент весь материк был раздроблен на множество мелких городов-государств. Кочевники и северные варвары не давали спокойно жить, истощая набегами и без того небогатое побережье. А вспомни орду Харан-Кача, которая практически поработила Атиль! Объединение феодов под стягом цельного государства было просто необходимо!
