— Как, что ж? чай, обед на дворе… И мы до квартеры пошли. Да задержались грешным делом… каждому лестно послушать, о чём люди говорят.
— Бастовку, — желчно подхватил один из слушателей, чахоточного вида субъект — сапожник, судя по его кожаному засаленному фартуку.
Он протиснулся вперёд и продолжал, горячо жестикулируя руками:
— Хорошо им говорить: бастовку! А как я теперича бастовать буду, ежели у меня дома жена да трое ребят? Всех напоить, накормить надо! Опять же за квартиру, и туды, и сюды. А кто тебе даст, ежели ты работать не будешь?
Сапожник обвёл слушателей победоносным взглядом, заранее уверенный, что оппонентов ему не найдётся. Он не ошибся: никто ему не возражал.
— Правильно, парень.
— В самую точку сказал.
Ободрённый общим сочувствием, сапожник продолжал:
— Теперича будем говорить так: господа студенты по книжкам до всего дошли. Известно, дело господское, учёное. Нашему брату, мастеровому человеку, разные слова говорят — про свободу толкуют, чтобы, значит, всех уравнять. Складно говорят, как по-писанному. А на деле что? Совсем другая линия выходит! Сдадут свои науки, заделаются адвокатами да докторами — сунься-ка к ним тогда попробуй!
— Верно-о!
— Без рубля не подходи.
— Это уж как водится.
— Да недалеко ходить: со мной, вот, случай был. Занедужил у меня мальчонка. Горло схватило. Застудился, видно. К ночи совсем размяк: жар от него так и пышет. Толкнулся я к доктору. Неподалёку живёт, на нашей улице. Еле дозвонился. Вышла прислуга. Обсказал я, в чём дело. Пошла к барину. Жду я… Выходит и отпела мне, братцы мои, как ножом отрезала: «Барин, говорит, отдыхают — дело ночное. А для бедных, говорит, бесплатный приём есть в лечебнице». Где же она, правда-то?
— Что и говорить!
— Так вот и возьмите в толк, какая ихня правильность! — злобно сплюнул сапожник.
Ремнев, стоявший несколько поодаль, подошёл и хотел вмешаться в разговор, но тут выступило новое лицо. Это был типичный золоторотец-жиган, оборванный и полупьяный.
— Врёшь, купец, — насмешливо прохрипел он, обращаясь к торговцу, — врёшь на студентов, толстое твоё пузо! Втирай очки кому другому, а не нам. Мы народ тёртый — нас не проведёшь!
— Ишь ты, какой умник!
— Ах ты, шпана бесштанная! — вскипел торговец. — Да хошь, я тебя сейчас в участок за таки слова отправлю?
Оборванец выразительно свистнул.
— В участок? Нашёл чем пугать: кому участок, а нам родной дом! Погоди ужо, дай срок — мы с вас распатроним!
