Глава XVII. Красное знамя
— Прежде всего, вот что, товарищ! — начал Ремнев, расстёгивая пальто, — необходимо будет поставить караульных на огороде и во дворе, около калитки. Было бы скверно, если б нас захватили врасплох.
Несколько человек сейчас же предложили свои услуги.
Алексей Петрович нерешительно посмотрел на рабочих.
— Я, право, не знаю… Нужно только двоих. Перспектива мёрзнуть на открытом воздухе не из приятных. …Мы назначим смену через каждые два часа. В первую очередь идите хотя бы, товарищ…
Он слегка дотронулся до крепкого коренастого парня, слесаря по профессии.
— Позвольте мне пойти, — вмешался один юноша, до сих пор молча сидевший в уголке.
Это был младший сын хозяина дома.
— Я там спрячусь в кустарниках, что на краю огорода. Оттуда можно сторожить и улицу, и соседний пустырь…
— Прекрасно. Ступайте. Смотрите в оба, товарищи! В случае какой-либо опасности, осторожно, не поднимая шума, предупредите нас.
Получив эту инструкцию, караульные отправились на свои посты.
— Теперь можно приступить к делу.
Ремнев обвёл собравшихся внимательным взглядом.
— Я вижу, некоторые из наших товарищей не явились, — заметил он. — Не хватает пяти человек. Все вы были предупреждены мною заранее, что настоящее собрание является последним и решительным. Те, кто по тем или иным причинам решили не принимать активного участия в выступлении, хорошо сделали, что не пришли сегодня сюда. Они бы только помешали нам… Вы же, здесь собравшиеся, надеюсь, знаете, какую вы ответственную задачу берёте на себя. Нас очень немного… Мы представляем из себя маленькую кучку, всего горсточку. Может быть, к вечеру завтрашнего дня добрая половина из нас будет перебита, а остальные рассажены по тюремным камерам… Но, товарищи, нам ли бояться этого? Во имя солидарности с нашими братьями — рабочими других городов, во имя интересов всего рабочего класса, мы должны выполнить свой долг…
Ремнев говорил горячим, убеждённым тоном человека, для которого доктрины социал-демократии являются непреложной святой истиной.
Его слова наэлектризовали рабочих. Послышались отдельные возгласы:
— Волков бояться — в лес не ходить.
— Раз умирать!
— За правду и пострадать можно…
Ремнев замолчал и провёл платком по вспотевшему лбу.
Товарищ Фриц, молча наблюдавший за этой сценой, одобрительно кивнул головой.
— Славные ребята, — шепнул он Лорду, — жаль только — мало их.
— Теперь, друзья, — возвысил голос Алексей Петрович, — я рекомендую вам нашего нового товарища, которого комитет уполномочил руководить демонстрацией. Комитет передал ему свою власть на завтрашний день. Я уполномочен комитетом просить вас, товарищи, вполне подчиниться распоряжениям этого человека. С данного момента руководящая роль переходит к нему… Товарищ Фриц, от имени комитета прошу вас вступить в свои обязанности!
