— Да неужели? Что это ей вдруг вздумалось? Ведь она, кажется, жила в Швейцарии?
— Приехала. Кстати вот что, дружище, нет ли у вас там в управлении какой-нибудь маленькой работы для меня. Понимаешь, мне теперь нужны деньги. Расходов прибавится.
— Эх ты, добродетельный семьянин! — с комическим сожалением покачал головою Лорд. — И на кой чёрт люди женятся? Не понимаю… Ну-ну, ты не хмурься, я ведь пошутил… Просьбу твою постараюсь исполнить.
— Вот ещё что, голубчик. Инженер совсем расхворался. При смерти лежит парень. Нужно будет его кем-нибудь заменить.
Лорд прошёлся по кабинету.
— Хорошо — я поговорю с нашими. Да, неприятная история… Жаль товарища.
— Его надо бы перевезти куда-нибудь в более безопасное место.
— Устроим как-нибудь… Ну-с, любезный друг, больше я вас не задерживаю. Можете проваливать на все четыре стороны… Впрочем, постой, тебе не надобно денег?
Алексей Петрович смущённо потеребил усы.
— Как сказать! Положим, у меня в кармане нет ни сантима… Жена говорит, что у ней есть деньги… Гм, дай мне на всякий случай рубля три.
— Извольте, сэр… Ну, а теперь прощайте.
Уже в дверях Ремнев остановился и спросил:
— Ты будешь в клубе?
— Непременно… Надеюсь, моя представительная фигура и модные воротнички будут служить хорошим украшением предстоящего вечера, — с обычной шутливостью заметил Лорд.
— В таком случае мы увидимся. Прощай.
Ремнев направился прямо к жене. По дороге у него явилось сомнение, хорошо ли он поступает, беря её с собой на этот вечер.
— Чёрт его знает, чем может кончиться? Как бы не вышло какой перепалки. Заметут, пожалуй, всех. Да и потом, как она оставит одного Ника?
Когда он пришёл в номер и высказал свои опасения Ольге Михайловне, молодая женщина и слушать не хотела.
Ник был оставлен на попечение горничной. Ремнев и Ольга Михайловна вышли на улицу.
— Может быть, взять извозчика, Олли! Идти далеко.
Она выразила согласие.
Сели в извозчичьи санки.
Уныло заскрипел снег под полозьями. Побежали навстречу огоньки фонарей…
Глава IХ. Банкет в железнодорожном собрании
Железнодорожный клуб помещался в узеньком глухом переулке, сбегавшем к реке.
…В переулке было тихо и темно.
Около подъезда клуба сиротливо горела одна электрическая лампочка. Несколько окон верхнего этажа были слабо освещены изнутри. Остальная же часть здания была погружена во мрак.
Ни извозчиков, ни наряда полиции около подъезда не замечалось. По тёмным тротуарам жались кучки прохожих. Слышались отрывочные восклицания, шутки и смех.
