Так началась эта последняя школьная неделя, смешно и грустно: кто-то хохотал, а кто-то плакал, и один Азарий Федорович Крюков даже не выглянул во двор, предчувствуя во всей этой суматохе что-то недоброе.
Глава 8
В ней мы вернемся в далекое средневековье и узнаем, как
началась судьба Великого Мага и чародея Азриэля Креукса
Азриэль Креукс открыл глаза, очнувшись благодаря далекому колокольному звону, выглянул в окно, ожидая увидеть вдалеке город, но вокруг была странная пустыня и ни одного селения на много верст окрест. Все также старательно пыхтели меха, нервно горел огонь, и Креукс увидел напротив за столом юную даму в белом длинном платье, именно даму с высокой развитой грудью и тугими широкими бедрами. Поразило Азриэля ее белое, как молоко, лицо и холодные темно-синие глаза, таких густых васильковых глаз он никогда не видел на свете. Рядом с незнакомкой стоял ее паж, мальчик лет двенадцати, худой, с острым носом и горящими любопытными глазками.
- Вот, баронесса, мой ученик, Азриэль Креукс, весьма толковый малый, но так замусорен всякими романтическими бреднями, что непросто привести его мозг в должный порядок, зато когда он встречает столь пышную Даму, способен блеснуть многими дрянными привычками, от коих не зря кружится кое у кого головка!..
Ганбаль хрипло рассмеялся и там, наверху, за дверью что-то шлепнулось на пол. "Змейка", - догадался Азриэль.
А Эльжбета, уже не отрываясь смотрела на него, ручка ее медленно проплыла в воздухе, губы Креукса коснулись шелковистой кожи, в холодных глазах вспыхнул огонек, и румянец слегка ожег белые щеки.
- Только не теряйте голову, юноша! - предупредил Ганбаль. - Наша дорогая Эльжбета замужем за бароном, он, правда, занят войной и шлет лишь победные реляции, однако не теряет надежду возвратиться домой и обнять свою женушку, которая от ожидания его так замерзла, что растопить ее будет делом нелегким...
- Ганбаль, вы так перчите свой язык, что я просто умираю от жажды! холодно заметила баронесса.
- Разве это перец?! - расхохотался Ганбаль. - Да это весь запас приличных слов, которые я знаю!.. Впрочем, упрек по части пустого кувшина, а то и двух, справедлив! Пошли, сынок, сходим за вином! - бросил Ганбаль пажу, и они ушли.
Эльжбета и Азриэль остались вдвоем. Креукс сразу же ощутил, как срослось за его спиной пространство, точно сшитое из парусины, после ухода Ганбаля. Он не мог шевельнуться, язык присох к гортани. Баронесса подошла к огню, потом к тяжелым мехам, далее пройдя мимо колб и делая вид, что рассматривает их, хотя они совсем не интересовали ее. Просто она подавала Азриэлю знак к атаке, а он не мог шевельнуться, ибо был ошеломлен ее красотой, ее тугим певучим телом, стянутым всякими лентами, лифами и корсетами, он и вообразить не мог, что бывают на свете такие красавицы, власть которых столь огромна, что может вызывать столбняк. Прав Ганбаль, его следует хорошенько почистить, дабы баронессы не вымораживали его внутренности...
