Зорин посмотрел на эстраду, крякнул и отвернулся.
— Недурной сюжет! — кивнул головой Гудович в сторону шансонетки, которая в это время, подойдя к самой рампе, раскланивалась на аплодисменты публики.
— Больно уж того… охальства много… Оголение эфто даже через меру… Прямо сказать — блуд! — покачал головой Зорин.
— Вы, значит, к прекрасному полу равнодушны?
— Нам эфто ни к чему, у нас в Мариинске своя есть, законная… И телесами и с лица не хуже эфтих будет…
После небольшого перерыва, посвященного выпивке и закуске, игра была возобновлена и продолжалась до трех часов ночи. Зорин проиграл рублей двести с лишним, но таково было умение Гудовича держать себя и вести игру, что обыгранный наверняка купчина ничего не заметил. Они простились с ним как хорошие знакомые, условившись на завтра вновь сойтись для игры… Щедро дав на чай маркеру, Гудович спустился вниз, в вестибюль. Здесь его уже ожидал Коко, весь вечер не упускавший Гудовича из вида.
— Едемте к девочкам! — сказал он, когда они вышли из гостиницы.
— Там и дележку произведем. Да куда именно?
— К сестрам… Помните, вы в «России» видели брюнеточку?
— Ах, эта брюнетка с глазами Мадонны! — вспомнил Гудович, нахлобучивая шапку на голову.
Сильный порыв ветра, налетевший из-за угла, обдал их ледяным дыханием и колючими сухими снежинками…
— Их две сестры, как я уже говорил вам. Живут они, так сказать, келейно. К себе принимают только знакомых… Время можно будет весело провести!
— Да ведь поздно сейчас… четвертый час уже, — слабо протестовал Гудович.
Коко только свистнул.
— Ну, это пустяки! Что там за церемонии. Итак, значит, едем? — и не дождавшись ответа, крикнул:
— Извозчик! Подавай!
В ярком блеске электрического фонаря, горящего у подъезда гостиницы, чернело несколько извозчичьих санок.
Очередной извозчик, весь запорошенный снегом, встряхнулся и ударил вожжами.
— Куда прикажете?
— В Нечевский переулок, — приказал Коко, усаживаясь в сани.
— Ну и погодка! Как это по-сибирски называется — буран? — прятал лицо в воротник Гудович.
Они ехали вверх по Почтамтской. Улица была пустынна. Ветер уныло гудел в телеграфных проволоках и крутил снежные вихри.
— Ну, какой это буран? Так, небольшой ветер, — усмехнулся Коко — Вот погодите, приедем к сестрицам, так они живо вас обогреют. Все невзгоды и трудности пути будут забыты!
Гудович весь ушел в воротник пальто. Он низко наклонил голову, чтобы избегнуть ударов ветра, и плохо слышал, что говорит его спутник. А Коко, не обращая внимания на холод и ветер, болтал без умолку.
