- Если ты будешь достоин, - говорит она, - за рекомендацией дело не станет. Я сама тебе дам рекомендацию.
- Правда, Ксения Николаевна?
Костяшкин предвкушает торжество над важничающими членами комитета: пусть попробуют не принять его! Пусть посмеют сказать: «Может быть, повременим?» - когда у него будет рекомендация Ксении Николаевны!
Может, и верно - кончать бузу?!. Но придется объяснять Алешке…
От этой последней мысли Костяшкину не по себе, но решимости он не утрачивает.
- У меня так: сказано - сделано. Сами увидите, - говорит он Ксении Николаевне и рубит воздух ребром ладони, точно разнимая руки спорщиков.
Поскольку перед этим им не сказано ни слова, то вроде бы и неясно, что будет «сделано». Но Ксения Николаевна не переспрашивает, она удовлетворена. Все-таки позвала его не напрасно. Что-то в парне появилось новое, когда он прощался. Однако решимость его еще совсем не тверда. Какое-нибудь неосторожное прикосновение… Ну, что сейчас в школе может быть опасно для ломкой решимости Костяшкина?.. …Раздумье Ксении Николаевны прерывается боем стенных часов, отчетливым и резким в ночной тишине. Пробив двенадцать, часы издают звук, напоминающий глубокий выдох. День кончился.
Следующий день ознаменовался сразу двумя событиями. На большой перемене впервые заработал школьный радиоузел. В прошлом году девочки никак не могли его наладить: голос диктора при пробах звучал в коридорах не то как шепот, не то как шорох. И все привыкли к тому, что в устройстве недостает чего-то, что стоит денег и на что у школы денег нет. В этом году мальчики доискались, каков конкретно дефект в радиосети, шефы-художники расщедрились и помогли деньгами, а Стасик Станкин впрягся в радиохлопоты и возглавил их, для чего почти что поселился в «рубке» - неприютной комнате, заваленной останками и осколками всяческой техники. Помимо осколков техники, имелись в этой комнате поломанные стулья, надтреснутая или, точнее, немного недобитая лабораторная посуда, а также древесная стружка. Станкин с несколькими помощниками выкинул весь хлам, расставил скудную мебель так строго симметрично, что обстановка в комнате тотчас стала чинной, и наконец прикрепил к двери полоску бумаги с надписью: «Редакция радиогазеты «На короткой волне».
- Отныне, - разнесся по коридорам торжественный и торжествующий голос Станкина, - слушайте наши передачи три раза в неделю, на большой перемене: по вторникам, четвергам и субботам! Пора технических проб миновала. До завтра!
