Девушки с хохотом бросились в козырки. Феня оказалась с краю, около нее примостился Александр Иванович. Парни разогнали санки под гору и сами встали на запятки. Вдруг на крутом повороте санки накренились, и Александр Иванович, а за ним и Феня вылетели в снег. Санки промчались дальше.
Александр Иванович взял Феню за руку — помог ей выбраться из сугроба. Лицо девушки раскраснелось, на ресницах снежинки. Отряхивая Феню, он, будто невзначай, обнял ее и поцеловал.
У Фени от радости зашлось сердце, она ничего не могла сказать, лишь искоса посмотрела на приближающихся к ним ребят и попыталась осторожно отстранить от себя Александра Ивановича.
— Ну, кого тут вытаскивать из снега? — крикнул Ваня.
— Никого, сами выбрались, — ответил Александр Иванович и вдруг спросил: — А как же быть с санками?
— Подумаешь, санки! Пусть у речки переночуют, — проговорила Аленка, — никуда не денутся.
— Вот это уже нехорошо, — вмешалась Феня. — Любишь кататься — люби и саночки возить. Пошли, надо поставить их на место.
— Еще чего не хватало, чтобы девки сани в гору возили, — сказал Лешка. — Вы, идите потихонечку, а мы вкатим козырки наверх и догоним вас.
Парни побежали вниз, к саням.
Аленка обняла Феню, произнесла шепотом:
— Неплохой парень Лешка, надо только в руках его держать.
— Чудный Леша хлопец! — воскликнула Феня. — И ты, Аленка, расчудесная! — И вдруг порывисто поцеловала ее.
— Что с тобой, Феняшка? — удивилась Аленка.
— А ничего особенного! — ответила Феня. — Ой нет, такое случилось, что и объяснить не могу.
— А ты не объясняй, скажи одним словом.
Феня прошептала:
— Влюблена…
— Ну и что же?
— И он меня любит!..
— Да что ты мне загадки-то загадываешь?
— Правда, Аленушка, правда, — шептала Феня.
— А кто он?
— Саша… Гаврилов…
— А ведь я думала, ты с Пантюхиным…
Подруги, взявшись за руки, побежали по дороге.
Александр Иванович догнал Феню около крыльца Матрениного дома.
— Подожди, Феня… — и привлек ее к себе…
Снег падал крупными хлопьями, как будто летели пушинки из-под крыльев проносившейся где-то в вышине большой стаи белых птиц. Деревья, нарядно убранные, стояли, не шевелясь, и словно прислушивались к шороху падающего снега.
— Ты любишь зиму? — произнес Саша после долгого молчания.
— Еще бы! А ты чувствуешь, как пахнет снег?
Саша улыбнулся:
— Чем же он пахнет?
— Ну, понимаешь, чем-то чистым, свежим…
Робкие легкие хлопья все падали и падали, и Фене казалось, что этому порханию снежинок не будет конца, и ничего ей не нужно было в эту минуту, и ничего ей не хотелось, лишь бы чувствовать рядом Сашино горячее дыхание, ощущать его крепкую руку…
