А между тем в Военном институте жизнь текла своим чередом. Утром генерал Малохов вызывал своего заместителя и начинал оглушительную критику многочисленных бумаг, которые накануне вручал ему Полинин. Это были и учебные планы и программы, отчеты и донесения из жизни учебного заведения, объяснительные записки и рапорты. Если учебные планы и программы пропускались весьма благосклонно, то остальная документация подвергалась ожесточенной критике. Сначала это в какой-то степени досаждало Полинину, но вскоре он понял, что это выработанная годами механика прохождения служебных бумаг через руки «рядового» генерала. Первый вариант должен был быть обязательно раскритикован, второй исправленный вариант отвергался уже не так решительно, а что касается третьего варианта, то лучше всего вновь представить первый, который генерал обязательно одобрит, считая свои придирки мудрым руководством в потемках родного языка.
Примерно в том же духе надо было действовать и с политотделом. Как в когорте генералов, так и среди политработников приживались неудачливые профессионалы, которых по специальности было довольно трудно использовать. Для офицеров политотделов на кафедрах была выработана своя тактика. Когда кто-либо из политического начальства упрекал Полинина в том, что в учебных материалах плохо отражается ведущая роль КПСС в изучении иностранных языков, кафедра получала задание подготовить языковые упражнения с политическим и текстами. Вот одно из них.
Задание: Следующие предложения скажите по-французски в вопросительной форме.
Предложения: Через два месяца состоится XXII съезд КПСС. XXII съезд КПСС подведет итоги построения в стране социализма. Советские люди идут по пути к коммунизму.
Нетрудно представить, как трансформированные предложения будут выглядеть в вопросительной форме на французском языке.
Естественно, что такое богохульство политотдел вытерпеть не мог. Он предпочел кафедру иностранных языков оставить какое-то время в покое. Впрочем, при первой же возможности политотдел пытался отыграться. На заседании Ученого совета Военного института Полинину в своем выступлении пришлось повторить одно из общеизвестных положений лингвистики об аналитических и синтетических языках, назвав французский язык аналитическим, а русский синтетическим. Последовала немедленная реплика нового начальника политотдела генерала Рыбникова: «Товарищ полковник, мы не позволим принижать язык, на котором говорил и писал Ленин! Более аналитического языка, чем русский, в природе не существует». Только после консультаций с отделом науки ЦК КПСС Рыбников понял, что привлечь Полинина к партийной ответственности нет никаких оснований.
