Тайной последовательного перевода, который господствовал долгое время на переводческом Олимпе, была переводческая скоропись или записи в последовательном переводе. Эту «запись» Полинин увез с собой в Москву, переосмыслил, разработал для русского языка и предложил ее своим ученикам.
Во-вторых, он познал блеск и нищету западноевропейского студента. Блеск выражался в той свободе, которой наделен в своих поступках молодой и не очень молодой человек, числящийся в списках университета. Прежде всего, полная свобода посещения лекций и практических занятий после того, как ты внес солидную сумму в полтора-два десятка тысяч долларов за учебу в университете. И даже в том, что касается сдачи экзаменов, которые можно сдавать по каждому предмету не один, а два, три и десять раз. Но за каждый повторный экзамен вносится дополнительная и все возрастающая сумма денег. Немало отпрысков богатых родителей учатся по 10–15 лет. Впрочем, если тебя признали талантом и ты отлично успевающий студент, то у тебя есть шанс получить именную стипендию, которая с лихвой погасит все расходы на учебу и на жизнь. Именно в, условиях относительной свободы Женевский Университет выпускает в год 5–7 переводчиков международных конференций, т. е. переводчиков наивысшей квалификации. И выпускает так немного не столько из-за свободного посещения занятий, сколько из-за отсутствия преподавателей, способных последовательно и терпеливо формировать многочисленные навыки перевода. Таких преподавателей никто не готовит специально, все они просто переводчики отделения ООН в Женеве и, как правило, хорошие переводчики, но без какого-либо представления о методике преподавания. В этом и заключается «нищета» западноевропейского образования.
Интересно, что такую же картину через пару десятков лет Полинин наблюдал в Джорджтаунском Университете в Вашингтоне. Чудесная аппаратура, огромная библиотека с записями выступлений всех видных деятелей политики, науки, искусства. В то же время игнорирование методики как науки, предоставленные самим себе студенты, чья свобода напоминает поведение первобытного человека. В перерывах между лекциями они валяются в коридорах прямо на полу Университета с банками пива или кока-колы и поплевывают на профессуру, застенчиво пытающуюся перешагнуть через их тела.
И, наконец, в-третьих, Полинин еще раз убедился, что российский человек либо вообще не доверяет технике, либо готов ее раскурочить, удовлетворяя свое любопытство, или заимствуя деталь, которую он не мог «достать» в доперестроечный период. Уже говорилось, что до сих пор врачи в России большую часть времени приема больных тратят на бесконечную запись в медицинских книжках. В то же время уже в 50-х годах клиники и поликлиники Бельгии, Франции и других западноевропейских стран снабжали врачей диктофонами, с помощью которых они наговаривали на пленки результаты осмотра больных, их диагноз и требуемые лечебные процедуры.
