Да, в больницах и клиниках Полинин явно проигрывал своему напарнику, который оказался действительно виртуозом в своей профессии и вызывал глубокое уважение у бельгийских и французских коллег. Операция завершилась благополучно, операционная команда весело мыла руки, а временный советский коллега Полинина, пригласив врачей в ресторан, просил Ростислава организовать все наилучшим образом и не скупиться на угощения, так как на это специально отпущены бельгийские шиллинги.
И все же Полинин был вынужден зафиксировать, что его новый друг слабо ориентировался в истории, традициях и памятниках западноевропейских стран. Речь идет не о том, что в Бельгии считается неприличным громко чихать в общественных местах и что любимой достопримечательностью брюссельцев является мальчуган, который круглые сутки делает свои маленькие дела в центре столицы. Речь идет об именах, которые должны быть известны всякому образованному человеку. Полинин никогда не забудет, когда впервые в своей жизни, вступив на описанные во всех французских романах Елисейские поля, площадь Согласия или улицу Риволи и испытывая безграничный восторг от красоты исторического центра Парижа, он должен был объяснять своему новому ученому другу, что Марсово поле носит свое название не в знак преклонения перед планетой Марс, а в честь бога войны, и что на этом месте у подножия Эйфелевой башни когда-то проходили военные парады, а одна из главных аллей в разбитом здесь парке названа аллеей Анатоля Франса не потому, что он был известным полководцем, а потому что вошел в число наиболее знаменитых французских писателей. Точку в своем знакомстве с Парижем представитель советских медицинских кругов поставил возле памятника Жанне Д’Арк вопросом: «А за что этой бабе памятник поставили?» И только позже Полинин понял, из кого складывалась советская элита пятидесятых годов, как строился новый мир, после того как «старый мир был разрушен до основания», а его лучшие люди были расстреляны или высланы из страны. И это себе позволяли делать не только откровенные бандиты, добывавшие деньги для партии революционеров, но и представители русской интеллигенции, входившие в первое рабоче-крестьянское правительство… Впрочем, многие интеллигенты из этого правительства сами взошли на эшафот в 30-е годы, а дорога оказалось открыта действительно тем, «кто был ничем и кто стал всем». Увы, ни кухарки, ни те, кто был ничем, не были способны вырастить поколение образованных людей…
