Невидимая девочка и другие истории | страница 19
Отстирывать, утюжить, закрашивать и огорчаться, что не всё удалось исправить? Знать, что где-то всё равно остались трещины и что раньше всё выглядело гораздо красивее… Ну уж нет! А потом расставлять злополучный скарб в тех же самых унылых комнатах и, так же как раньше, убеждать себя, что так уютнее…
— Ни за что! — крикнула Филифьонка и поднялась на онемевших ногах. — Если я верну всё как было, я стану такой же, как раньше. Мне опять будет страшно… Я точно знаю. Циклоны, цунами и тайфуны будут ходить за мной по пятам…
Она взглянула наконец на дом хемуля. Дом стоял на месте. Всё, что поломалось, поджидало её внутри.
Никогда ещё ни одна настоящая филифьонка не бросала на произвол судьбы свою прекрасную мебель, унаследованную от предков…
— Мама сказала бы, что существует такое понятие, как долг, — пробормотала Филифьонка.
Было уже утро.
Восточный горизонт ждал рассвета. Над водой шныряли пугливые порывы ветра, в небе пестрели облака, забытые бурей. Мимо прокатились глухие раскаты грома.
В воздухе ощущалось беспокойство, волны метались из стороны в сторону, сами не зная, чего хотят. Филифьонка медлила.
И тут она увидела смерч.
Он совсем не походил на чёрный сверкающий водяной столб из её фантазий. Этот смерч был настоящий. Светлый. Этот смерч был вихрем из пушистых облаков и закручивался книзу в гигантскую спираль, белую как мел там, где вода поднималась из моря ей навстречу.
Этот смерч не ревел и никуда не спешил. Он просто молча приближался к берегу, плавно покачиваясь в воздухе и розовея в первых лучах солнца.
Бесконечно высокий, он беззвучно и мощно вращался вокруг своей оси, подползая всё ближе, ближе…
Филифьонка замерла, не в силах пошевелиться. Сжимая фарфоровую кошечку, она думала: «О моя катастрофа, моя прекрасная, восхитительная катастрофа…»
Смерч ступил на берег недалеко от Филифьонки. Белый вихрь — теперь это был столб из песка — величаво проплыл мимо и уверенным движением подхватил крышу с дома хемуля. На глазах у Филифьонки крыша поднялась в воздух и исчезла из виду. Вся её мебель взмыла ввысь и тоже пропала. В небо взлетели все безделушки и украшения: салфетки, семейные фотографии, грелки на чайник, бабушкин сливочник и изящные афоризмы, вышитые шёлком и серебром, — всё, всё! А Филифьонка восхищённо думала: «Как хорошо! Где мне, бедной маленькой филифьонке, тягаться с природной стихией? Что можно после этого починить? Ничего! Всё выметено, всё сметено подчистую!»
