Летуны из Полетаево, или Венькины мечты о синем море | страница 23
«Позвольте, бабуля! – хотел было сказать ей Венька, - Какой любимый внучок? Вы, наверное, сослепу обознались».
Но старушка так решительно схватилась одной рукой за Венькин чемодан, а другой стянула его самого с телеги на землю, что он и рта раскрыть не успел.
Между тем она пошарила в кармане пальто и вытащила оттуда какой-то гладкий предмет золотого цвета, очень сильно напоминающий по форме и размеру обыкновенное куриное яйцо.
- На, вот! – старушка с поклоном протянула золотое яйцо Пантелеймону, - За труды.
- Опять? – усмехнулся Федулыч, подышав на яйцо и протерев его о полу замызганного пиджака.
- Чем богаты, - вздохнула старушка и подсыпала ему в карман ещё и горсть сухого гороха, - Сам знаешь…
- Да уж куда там…, - согласился Пантелеймон, скребя в затылке, - Знаешь, что я тебе скажу… на бульон её давно пора, вот что!
Он взмахнул вожжами, хлестнул под зад Василия и, не попрощавшись, погнал своё такси дальше по дороге.
Минута – и ни телеги, ни осла, ни возничего уже не было видно за клубами сухой дорожной пыли. На опушке остались стоять только чемодан, старушка и онемевший от изумления Венька.
«Постойте! Пантелеймончик! Друг Василий! Куда вы? А как же Сима? И Фима? Зачем вы меня сюда завезли?!» - у Веньки аж ноги загудели, так ему захотелось броситься вслед за телегой, подальше от этого странного дома и полоумной старушки с её попугайскими пальто и галошами, безумными идеями и приставучими поцелуями.
- Пошли, что ли? – старушка подхватила чемодан, крепко взяла Веньку за руку и потащила его к дому, размахивая багажом и ворчливо бубня себе под нос, - На бульон! Ишь, чего выдумал! А жить на что? Бульон! Самого тебя на бульон, кикимора зелёная!
Венька плёлся рядом, еле живой от сверлящего и сжимающего все внутренности страха.
«Бульон! – думал Венька, - Из кого тут варят бульон? Может, из таких вот толстых, как я, заезжих мальчишек?».
Ему вдруг вспомнилась сказка. Та самая, про Гензель и Гретель. Всё, в принципе, совпадало: и расписной, почти что пряничный дом, и старая бабка в пальто и галошах, и…
- Проходи, проходи, - старушка отворила скрипучую калитку, и Венька оказался в заросшем густой травой и кустами дворе.
Посреди двора торчала старая кривая яблоня. Под яблоней почему-то была насыпана рыбья чешуя. По чешуе расхаживала, прихрамывая на одну ногу и лениво ковыряя и корябая когтями землю, полуощипанная рябая курица.
- Кыш! – притопнула то ли на курицу, то ли на яблоню старушка и повела Веньку в дом.