Я предводитель Падмакара,
Владеющий наставлениями по отсечению корня сансары.
Неся оружие ― сущность знания,
Я смиряю врага ― извращенное мышление.
Я герой-воитель Падмака,
Владеющий наставлениями о победе в битве с сансарой.
Пять враждебных ядов, принимающих облик врагов,
Я заточаю в волшебную темницу пяти мудростей.
Я чародей Падмакара,
Владеющий наставлениями по уничтожению пяти ядов.
Царь Тибета, ты краснолицый дикарь,
Твой ум раздулся от мирского тщеславия.
Гордость ― вот причина рождения в сансаре.
Разве не ты, правитель Тибета,
Разубран украшениями ― пятью ядовитыми клешами?
Твоя огромная власть распирает тебе легкие.
Я не стану кланяться царю Тибета,
Но выражу почтение твоему одеянию.
С этими словами Падмакара поднял руку в жесте почтения ― из его ладони брызнули лучи света и опалили одеяние царя. Все царские советники пришли в ужас, а сам царь Трисонг Дэуцен низко поклонился. Потом Гуру Падму проводили во дворец, где он воссел на золотой трон. Ему подали разнообразные угощения, напитки и печения, а также поднесли красно-коричневую шапку из парчи. Царь Трисонг Дэуцен поднес ему в подарок мандалу из золота и бирюзы и произнес:
ЭМАХО, НАМО владыка-гуру!
Я царь краснолицых ракшасов.
Поскольку тибетцев трудно укротить,
Я строю храм для святой Дхармы.
Прошу тебя, нирманакая, исполни роль ваджрачарьи
И освяти место постройки.
Такую просьбу он произнес, а Гуру Падма ответил: «Великий царь, эта страна, Тибет, ― край демонов: якшей мужского и женского облика. По пути я связал обетом тибетских богов и богинь, демонов и демониц. Но здесь, на горе, живет царь нагов, владыка всего Тибета и Кхама. Поэтому я должен возложить там сокровище нагов».
Сказав так, он прошествовал в нижний конец долины Малдро и совершил там ритуал сотрясения сансары из самых глубин. Проявив великолепную мандалу очищения миров, он совершил ритуал, дабы очистить омрачения царя и его подданных. Прошествовав в верхний конец долины Малдро, он совершил ритуал возложения сокровища для царственного наги Малдро. Затем, направившись к Хэпори, Гуру Падма силою медитации увеличил водяное торма в чаще из оникса. Подчинив себе всех богов и демонов Тибета, он спел такую песню об укрощении надменных духов:
ХУМ
Внемлите, я Лотосорожденный,
Незапятнанный чревом, я Падмаваджра.
Мое тело, неподвластное болезням четырех начал,
Обрело долгую жизнь бессмертного видьядхары.
Проявляя свои тело, речь и ум в облике божества,
