– Хорошо, – ответил Дин.
– И… – я поколебался, но все же исполнил формальность. – Соболезную, мисс Белл.
Лоррейн посмотрела на меня, ее лицо было почти каменным.
– Спасибо, Артур. – Она потерла висок. – Не сердитесь на меня, я нервничаю. Понимаете, мало того, что бедняжка Хелена умерла очень странно, так еще один тип…
Закончить она не успела: дверь, которую я так и не запер, распахнулась. В лабораторию обычной бодрой походкой вошел мой старый знакомый, Герберт Нельсон. Он огляделся и поднял брови.
– Гости, Артур?
Я не успел ответить: Лоррейн моментально превратилась из скорбного ангела в разъяренную эриннию[8], отскочила от своего полицейского и зашипела:
– Токсикологическая экспертиза, мистер Нельсон. Посторонним…
Он, не слушая, приблизился и энергично тряхнул мою руку.
– Впрочем, чему же я удивляюсь. Что ж, давай официально: здравствуйте, мистер Сальваторе.
– Послушайте, вы сами отвергли гипотезу с ядом, – продолжала возмущаться за нашими спинами мисс Белл. – И если вы…
– Отверг. Но сейчас решил, что будет лучше все же узнать результаты.
– Кто вам их даст?
– Мой друг Артур.
– Мой друг Артур, – процедила сквозь зубы Лоррейн, – даст результаты только мне и констеблю. Ведь правда? – Она бесцеремонно ткнула меня в грудь.
– И еще мне. – Сыщик навалился на мое плечо. – Правда, Артур? Ты никогда еще меня не подводил.
Как же. Подведешь тебя…
Герберт Нельсон с первой встречи часто оказывался причиной моих проблем. Ослиное упрямство, самолюбование и гордыня дополняли его острый ум самым плачевным образом. О пестром букете прочих противоречивых качеств говорить было излишне. На службе в Королевском Воздушном Легионе он быстро сделал карьеру и получил высокое звание, обойдя многих. В жизни общение с ним утомляло и вело зачастую к дурным следствиям. Взвод, которым он командовал, боготворил его, но друзьями, кроме меня, Нельсон не обзавелся. Конечно, никому не приходилось столько вытаскивать его из пекла, сколько мне. Я вытаскивал, в какой-то мере симпатизируя ему, а в какой-то просто испытывая ответственность. Не за него, за тех, кто, даже истекая кровью, бросался в атаку по одному красивому взмаху руки командира Нельсона. Своего командира.
Служба давно осталась в прошлом. Нельсон успел разочароваться в военном деле, пожить в Штатах и обожаемой Франции, раскрыть не один десяток преступлений, загубить репутацию и приобрести кличку «Падальщик». Он давно выбирался из пекла без моей помощи, виделись мы нечасто, наша дружба увядала: Герберт вообще становился все нелюдимее. Одно осталось незыблемым как нагорья Тибета: факт, что Падальщик, где бы ни объявился и о чем бы ни попросил, приносит несчастья.
