– Ловите, и померяем, – хмыкнул Дин, высвобождаясь.
Нельсон смерил его сочувственным взглядом и покачал головой.
– Двадцать семь шиллингов в неделю, верно? Нескоро можете рассчитывать на большее, друг мой. Следы остались возле окна. – Бледный палец с перстнем-печаткой указал направо. – Присутствующим не принадлежат, мужские ботинки на ребристой подошве с «подковкой» на каблуке. Вперед.
Дин вспыхнул и открыл было рот, но в последний момент пришел к благоразумному решению: не вдаваться в споры и не ждать, пока следы высохнут окончательно. Мы с новоприбывшим сыщиком остались стоять.
– Итак, вы что-то сказали о специалистах? – спросил Нельсон.
– Да. Говорила. – Я поджала губы.
– Делаю вывод, что, вероятно, вы имели в виду себя. Голубая Сойка, правильно? – полюбопытствовал он, склоняя голову. – Что ж, это многое…
– Синий Гриф, – стараясь не шипеть, поправила я. – Вы обо мне слышали?
– Да-да, вы протеже графини V. I.
Мне не понравилось логическое ударение на слове «протеже». Нельсон протянул руку и зачем-то царапнул ногтем краску в углу картины.
– В данном случае, если вдруг возникли вопросы, я на месте преступления законно. Меня наняла леди Белл, я помогал однажды ее кузине в весьма щекотливом деле. Вас тоже? Ей ведь известно, что в паре я не работаю. Как это понимать?
– Вы знаете мое прозвище и при этом забыли очевидное? – не преминула криво усмехнуться я. – Как это возможно? Я ведь дочь леди Белл. Лоррейн.
Его тонкие, явно выщипанные брови впервые приподнялись действительно удивленно.
– Значит, среди сыщиков Лондона и вправду затесалась аристократка со скандальным прошлым… Бог мой, я думал, все это желтые статьи. – Лицо снова стало непроницаемым, даже строгим. – Но думаю, в таком случае вы, как в той или иной мере специалист, понимаете, что вам не придется заниматься этим расследованием.
– Это еще почему?
– Не думаю, что вы сможете допросить саму себя.
«Это мой смысл. Мой выбор. Это правильно». Беря себя в руки, я холодно улыбнулась.
– Мое алиби на весь вечер подтвердят около шестнадцати человек. Правда, восемь из них – проститутки-танцовщицы, а четверо – юные содомиты, которые с удовольствием дали бы вам в задницу за одно только милое личико. Но не думаю, что это веское основание им не верить. Они прекрасно воспитаны, в отличие от вас.
Я с удовольствием наблюдала за Нельсоном и предвкушала бурю. Но сыщик среагировал неожиданно спокойно: молча надел перчатки, вернулся к трупу и стал осматривать шею. И все же бледные щеки порозовели, губы сжались. Я восторжествовала: шутки про содомитов в чопорном Лондоне не любит никто. Даже холодные выскочки, гро́зы преступного мира.
