Мемуары Муми-папы | страница 19
большой зад? — спросил я.
— Ещё больше, — лаконично ответил Фредриксон. — У тебя есть календарь?
— Нет, — сказал я, волнуясь.
— Позавчера гороховый суп. Значит, сегодня у него купальная суббота, — рассуждал Фредриксон. — Отлично. Скорей!
— А они свирепые, эти дронты? — осторожно спросил я, пока мы спускались к реке.
— Да, — ответил Фредриксон. — Но раздавить могут только по ошибке. Потом неделю рыдают. И платят за похороны.
— Сомнительное утешение, если ты уже превратился в лепёшку, — пробормотал я, ощутив прилив бесстрашия.
Но хитрое ли дело — бесстрашие, дорогие читатели, если страх неведом тебе от природы?
Вдруг Фредриксон остановился и сказал:
— Вот.
— Где? — спросил я. — Он живёт в этой башне?
— Это его нога, — объяснил Фредриксон. — Тихо, потому что сейчас я буду кричать. — И закричал что было мочи: — Э-ге-гей там, наверху! Тут, внизу, Фредриксон! Где ты сегодня купаешься?
И откуда-то сверху прогрохотал раскат грома:
— Как всегда, в море, песчаная блошка!
— Купайся в реке! Никаких камней! Хорошо, мягко! — проорал Фредриксон.
— Ложь и обман! — сказал дронт Эдвард. — Любая скрютта знает, какое каменистое дно в этой треклятой морровой реке!
— Нет! Песчаное! — крикнул Фредриксон.
Дронт немного поворчал себе под нос, а потом сказал:
— Хорошо. Я искупаюсь в твоей реке, морра её раздери. Отойди в сторону, я и так уже разорился на похоронах. Если ты меня обманешь, блошиная куколка, оплачивать свои похороны будешь сам! Ты знаешь, какие у меня нежные пятки. А про зад я вообще молчу!
Фредриксон шепнул лишь одно слово:
— Беги!
И мы побежали. Никогда в жизни я не бегал так быстро. Я представил, как дронт Эдвард садится своим огромным задом на острые камни, представил его несусветную ярость, и какую он пустит гигантскую волну, и каким всё станет страшным и опасным, и решил, что надежды на спасение нет.
Вдруг раздался вопль, от которого волосы на затылке встали дыбом! А следом жуткий грохот! Волна захлестнула лес…
— На корабль! — крикнул Фредриксон.
Волна гналась за нами по пятам. Мы запрыгнули на борт, споткнувшись о Юксаре, который мирно спал на палубе, и едва успели втянуть свои хвосты, как всё судно накрыла белая шипящая пена. «Морзкой оркестор» встал на нос, треща и постанывая от ужаса.
В следующий миг гордый корабль поднялся из мха, всплыл и стремглав полетел через лес. Заработали лопасти, радостно закрутился винт: выходит, наши шестерёнки не подвели! Фредриксон крепкой лапой взялся за штурвал и повёл судно, лавируя между деревьями.
