Он сидел на троне вполоборота, так что людям в зале была видна лишь левая сторона его лица и тела. Левый глаз следил за Неверфелл, не мигая, а выражение лица было одновременно внимательным и сонным, словно он слушал невидимого музыканта, который виртуозно исполнял невероятно красивую музыку. Правая сторона его тела тонула в густой тени, и все же Неверфелл удалось разглядеть в темноте под правой бровью складку сомкнутого века. Его Правый глаз был закрыт.
«Если у великого дворецкого открыт Левый глаз, – прозвучали в ушах Неверфелл слова Зуэль, – значит, решается твоя судьба».
Возможно ли, что она продолжает разыгрывать начатое на пиру представление?
Великий дворецкий смотрел на рыжеволосую девочку с горящим лицом: она еще не пришла в себя после своей вспышки и дрожала, как туго натянутая струна. Великий дворецкий отчетливо читал в ее чертах страх. Недосказанность. Возмущение. Отчаяние. Она повернулась к нему, и в зеленых зеркалах ее глаз отразилась серебряная отрешенность великого дворецкого и его вопиющая безжизненность. На лице тут же проступил испуг, смешанный с любопытством и отвращением.
Зачем кому-то было учить ее бестолково менять выражения и демонстрировать эмоции – досадные, как грязь на лапах щенка? И у кого из создателей Лиц имелся столь богатый арсенал?
Великий дворецкий смотрел на нее одним глазом и видел лишь половиной разума. Окруженный заговорщиками и предателями, он не мог позволить себе утратить бдительность и сто лет назад отказался от такой роскоши, как сон. С тех пор правая и левая половины его мозга дремали по очереди. И сегодня бодрствовала правая. В силу досадной алхимии тела это означало, что двигать великий дворецкий мог только левой его половиной – и только Левым глазом мог созерцать представшую перед ним диковину. Большинство его подданных о подобных тонкостях не догадывались, и в зависимости от того, какой глаз был открыт, между собой просто называли его Правым глазом или Левым.
Поскольку на пиру бодрствовал Левый глаз, он не мог вспомнить имя этой девочки или облечь свои мысли в предложения. Такое удавалось лишь Правому глазу, и, когда он погружался в сон, слова рассыпались и ускользали от великого дворецкого, как жемчуг из порванного ожерелья. Зато Левый глаз прекрасно видел таящиеся за деталями узоры, звучащие за нотами мелодии – и заговоры, скрытые за случайно оброненными фразами и совпадениями.
Сейчас он совершенно точно столкнулся с заговором. Девочка пришла сюда не по своей воле, она была пешкой. Великий дворецкий почти видел, как чья-то закулисная игра ядовитой радугой встает за ее спиной. Вот только знает ли она об этом? Кто стоит перед ним – оригинал или подделка? Великий дворецкий собирался как можно скорее это выяснить.
