Человек, оставшийся один на один с миром, который сделался для него чужим, ищет то, что не включено в этот мир, ищет Бога, с которым он может общаться, в котором деется встретить опору и поддержку. Но каждую следующую эпоху, пишет Бубер, одиночество все холоднее и суровее, а спастись от него все труднее. Человеку придется найти силы и смысл своего существования в себе самом.
ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО НАЗНАЧЕНИЯ
У человека есть две жизни: одна, в которой мы подобны заведенным автоматам, приспосабливаясь к окружающему миру и обществу; и вторая, в которую мы впадаем в те редкие минуты или дни своего бытия, когда творим, когда любим, когда делаем добро. С точки зрения философии это и есть истинная жизнь — здесь мы радуемся, волнуемся, глубоко переживаем, здесь мы полностью бодрствуем. Однако все эти вещи: добро, любовь, красота, ум, совесть, честь — являются сверхъестественными, потому что не имеют никаких естественных причин. Нельзя спросить человека, почему он сделал добро (ибо если есть причина — «ядов человека, потому что он богатый и меня отблагодарит», то нет доброго поступка), нельзя спросить о том, почему, по какой причине он любит другого человека (ибо если есть причина, то нет любви — «я люблю ее, потому что она красивая», но ведь есть тысячи более красивых).
Добро, как и любовь, не нуждается в объяснении, а зло нуждается в объяснений: любой наш нехороший поступок надо объяснять и оправдывать. Мы всегда ищем причины только для бесчестия, для измены, для зла. Но если злые поступки мы часто совершаем автоматически, так же как автоматически в голову приходит только глупость (а чтобы пришла умная мысль, надо сильно постараться), то добро, честь, любовь, ум сами по себе не случаются, не совершаются в автоматическом режиме.
Как писал Мераб Мамардашвили, все эти вещи живут в той мере, в какой возобновляются человеческим усилием, живут только на волне этого усилия. Вообще ничто человеческое не может пребывать само по себе, а должно постоянно возобновляться Даже закон — его нельзя установить, а потом забыть и думать о нем: ведь его существование целиком покоится на существовании достаточно большого количества людей, которые его понимают, нуждаются в Нем, как неотъемлемом элементе своего существования, и готовы идти на смерть для того, чтобы закон был.
Мераб Константинович Мамардашвили (1930 — 1990) — российский Сократ. Очень не любил писать, при жизни вышло только три книги. Постоянно выступал с циклами лекций по философии в МГУ, во ВГИКе, Институте психологии. На них в 60—80-х годах сходилась вся интеллектуальная Москва. Лекции, которые он читал спокойно и деловито, попыхивая трубкой, записывались на пленку, сохранялись, размножались, ходили по рукам.
