– На прошлой неделе.
– На позапрошлой, – поправила его жена.
– В день смерти, на собрании членов правления «Глобуса». Вам, наверное, известно, что в театре учрежден благотворительный проект; мы сильно зависим от пожертвований…
– А какие пьесы вы ставите?
– Ну так… Шекспира, естественно.
С одной стороны, Готорн вряд ли интересовался театром, да и вообще искусством, музыкой, литературой… С другой – проявлял поразительную осведомленность в иных сферах; не удивлюсь, если он нарочно действовал адвокату на нервы.
– Я так понимаю, в тот день произошел некий конфликт?
– Да нет… Кто вам сказал?
Готорн не ответил, а я вспомнил, что Роберт Корнуоллис слышал разговор на повышенных тонах, когда звонил Дайане насчет номера участка на кладбище.
– Она вышла из состава правления.
– Да, но вовсе не из-за разногласий…
– Так почему же тогда?
– Понятия не имею. Просто сказала, что решение принято давно и бесповоротно. Помню, мы так удивились! Дайана всегда живо поддерживала театр, она была движущей силой, активно занималась сбором средств и образовательными программами.
– Ее что-то не устраивало?
– Вовсе нет. Она была членом правления лет шесть; может, решила, что с нее хватит?
Жена беспокойно заерзала.
– Чарльз, нам пора.
– Хорошо, дорогая.
– Вы не могли бы рассказать о завещании миссис Каупер?
– Почему нет? Скоро и так все узнают. Там ничего сложного – она все оставила Дэмиэну.
– Как я понял, сумма довольно приличная.
– К сожалению, я не могу вдаваться в детали. Рад был познакомиться, мистер Готорн.
Чарльз Кеннеди поставил бокал, выудил из кармана ключи и протянул жене.
– Ну что, пошли. Ты поведешь, ладно?
– Ладно.
– Ключи… – пробормотал Готорн, рассеянно провожая взглядом Чарльза и Фриду Кеннеди. Его мысли витали где-то вдалеке. Я вдруг догадался: у Готорна щелкнула некая смутная ассоциация, что-то упущено…
И тут он сообразил… Я прямо увидел: до него дошло. Его как будто ударили. Не то чтобы побледнел – куда бледнее, – однако на застывшем лице явственно проступило шокирующее осознание собственной ошибки.
– Поехали!
– Куда?
– Нет времени. Шевелись!
Готорн уже спешил на выход, оттолкнув официанта. Мы выскочили на улицу, завернули за угол, и он вдруг затормозил, кипя от ярости.
– Да где же хоть одно такси?!
Поток машин, но такси поблизости не оказалось… А, нет, вон подъезжает к женщине с большими продуктовыми сумками на противоположной стороне улицы. Готорн издал невнятное восклицание и ринулся через дорогу, не глядя на поток машин. Памятуя о кладбище сразу за углом, я поспешил за ним, но чуть осторожнее. Визг тормозов, гудки… Готорн уже вклинился перед женщиной.
