– А вы не боялись, что она может подсесть?
Доктор Баттимор благодушно улыбнулся.
– Прошу прощения, мистер Готорн, если бы вы разбирались в медицине, то знали бы, что шансы привыкнуть к «Темазепаму» ничтожно малы – именно поэтому я его прописываю в том числе. Единственная опасность – потеря кратковременной памяти, но миссис Каупер никогда не жаловалась на здоровье в целом.
– А она не рассказывала о том, что планирует зайти в похоронное агентство?
– Прошу прощения?
– В день убийства миссис Каупер организовала собственные похороны.
Доктор ошарашенно заморгал.
– Ума не приложу, зачем ей это понадобилось. Уверяю вас, у нее было отличное здоровье, не считая переживаний по поводу сына. Могу лишь предположить случайное совпадение.
– Ее ограбили! – настаивала жена.
– Именно, дорогая. Она не могла знать, что это случится. Чистое совпадение, ничего больше.
Готорн кивнул, и мы откланялись.
– Гребаный придурок, – пробормотал он, как только мы отошли на безопасное расстояние.
– Почему?
– Потому что несет всякую чушь! Ты же слышал – бред собачий.
– Разве?
– А я сказал – придурок. Запиши, не забудь.
– «Гребаный придурок»? Эпитет передать в точности?
Готорн промолчал.
– Только я поясню, что это твои слова, – пригодится, когда он подаст в суд.
– За что? За правду?
Мы перешли к Чарльзу Кеннеди, юристу. Тот в углу разговаривал с какой-то женщиной, судя по всему, с женой. Это был круглый коротышка с вьющимися седыми волосами. Жена примерно такая же, разве что потяжелей. Живут, скорее всего, за городом: у обоих типичный здоровый вид любителей свежего воздуха – румяные щеки и так далее. Он пил просекко, она – фруктовый сок.
– Как поживаете? Да-да, я Чарльз Кеннеди, а это Фрида.
Он был сама любезность. Едва Готорн представился, Кеннеди сразу выдал о себе подробнейшую информацию. Он знал покойную больше тридцати лет и близко дружил с Лоуренсом Каупером («Рак поджелудочной… Выдающийся человек, первоклассный дантист»). До сих пор проживает в Кенте, в Фавершеме; помогал Дайане продавать дом после «той ужасной истории».
– Вы консультировали ее во время процесса?
– Разумеется! – Кеннеди был неудержим; он не разговаривал, он извергался. – Она нисколько не виновата, судья все правильно сделал.
– Вы с ним знакомы?
– С Уэстоном? Виделись пару раз. Честный малый. Я Дайане так сразу и сказал – бояться нечего, и неважно, что там пишут в газетах. Хотя ей все равно туго пришлось, бедняжке, она была ужасно расстроена…
– Когда вы видели ее в последний раз?
