– Потому что он знал Дайану Каупер изнутри. Потому что она могла делиться с ним своими проблемами. Потому что он мог ее убить…
Покачав головой, Готорн направился к следующей жертве.
– Доктор Баттерворт?
– Баттимор.
Они пожали друг другу руки. Судя по внешности – борода, очки в золотой оправе, – доктор позиционировал себя как «представителя старой школы». Его неприятно задело, что Готорн перепутал фамилию, однако он слегка потеплел, когда тот намекнул на связь со Скотленд-Ярдом. Я часто подмечаю этот момент: людям нравится хотя бы краешком поучаствовать в расследовании убийства – отчасти из желания помочь, хотя есть тут и доля нездорового интереса…
– Так что это за история на кладбище? – спросил Баттимор. – Бьюсь об заклад, такого вы еще не встречали. Бедная Дайана! Бог знает, как бы она отреагировала! Вы считаете, это сделали специально?
– Вряд ли кто-то положил бы заведенный будильник в гроб случайно, сэр, – отозвался Готорн.
Я был ему искренне благодарен за «сэра», иначе фраза прозвучала бы слишком презрительно.
– Значит, вы собираетесь заняться расследованием?
– Для меня раскрытие убийства миссис Каупер – задача первостепенной важности.
– Но ведь убийцу уже опознали!
– Это был грабитель, – вставила жена доктора – сурового вида женщина лет пятидесяти, раза в два худее супруга.
– Мы обязаны отработать все возможные варианты, – объяснил Готорн и снова обернулся к доктору. – Насколько я понимаю, вы были близким другом миссис Каупер. Скажите, пожалуйста, когда вы видели ее в последний раз?
– Недели три назад. Она приходила ко мне на Кавендиш-сквер. Ее мучила бессонница. Вообще, это довольно распространенная проблема у женщин определенного возраста. Впрочем, были у нее и более веские причины.
Доктор нервно оглянулся и понизил голос: видимо, его пугала необходимость передавать конфиденциальную информацию на публике.
– Она волновалась за сына!
– Но почему же?
– Я сейчас говорю скорее как друг, мистер Готорн: ее беспокоил стиль жизни Дэмиэна в Лос-Анджелесе. Дайана изначально была против его поездки в Америку, а потом еще прочла всякие гадости в желтой прессе – наркотики, буйные вечеринки и все в таком духе. Разумеется, в этом не было ни слова правды. Газетчики вечно сочиняют о знаменитостях бог знает что – так я ей и сказал, но она не успокоилась, вот я и прописал снотворное. Для начала – «Ативан», а потом, когда он не возымел должного действия, «Темазепам».
Я вспомнил таблетки, найденные в ванной.
