— Нет, еще вчера узнали, — и Коля хитро сощурил темно-серые глаза.
— Вчера?
— Когда радист работал на своей шарманке, они ведь… запелего…
— Запеленговали? — подхватил Моряк. — Ты и это знаешь? — и он как-то печально посмотрел мальчишке в глаза. — Да, дружище, они запеленговали. И в начале войны уже накрыли бы нас. Но теперь вокруг столько радиостанций, что немцам не справиться с ними, даже на хороших дорогах, не то что в болотах… Ну что ж, пока варится каша, я покажу тебе, как обращаться с автоматом, — сказал Моряк своему юному другу и, расстелив на траве плащ-палатку, стал разбирать свой автомат.
Коля испуганно схватил его за руку:
— Не надо сейчас разбирать. Вдруг боевая тревога.
Моряк удивленно посмотрел на него:
— Партизан всегда должен быть готов к боевой тревоге.
Разобрав автомат, Моряк назвал каждую его деталь, а потом как-то молниеносно собрал его и подал Коле.
— Теперь ты разбери.
Коля робко взял в руки грозное оружие партизана и опять прошептал сдавленным голосом:
— А если я разберу, вы так же быстро сумеете собрать и броситься в бой?
— Конечно, — ответил Моряк. — Постой, ты, кажется, боишься, что вот-вот на нас нападут фрицы?
Коля утвердительно кивнул и, глотая комок, от страха застрявший в горле, шепотом пояснил причину своего опасения:
— С бронекатера видели, откуда партизаны колошматили полицаев? Видели. Доложат своим, и те пойдут облавой по берегу. — И с дрожью добавил: — С собаками.
— Напрасные страхи! — спокойно сказал Моряк. — Врасплох нас не застанешь — и здесь дозор не сводит глаз с реки и берегов, и на той стороне Припяти наши не снят. А главное, что ты же сам нас привел сюда через такое болото, что если туда снова уйти, то никакая облава не страшна. Стоит за собой унести несколько бревен с кладки, и погоня прекратится.
— Ну тогда все в порядке, — успокоился Коля и, тяжело вздохнув, добавил: — Теперь бы только Вера пришла.
— Вера нам сейчас здорово помогла бы: она ведь хорошо знает Пинск… — все это Моряк говорил только для того, чтобы отвлечь Колю от тяжких дум о сестре. — Вот скоро придут наши корабли, тогда только подавай рабочие руки. Сам-то ты пойдешь ко мне юнгой?
— А вы кем будете, когда придут наши?
— Как и до войны — механиком.
— Здорово! Люблю в машинах копаться. У нас перед самой войной привезли в школу тракторный мотор, чтоб старшеклассники изучали. Завидовал я им. Целыми днями пропадал в мастерской. За это даже отметку мне снизили по поведению.
— За любовь к машине у меня будешь получать только «отлично», — сказал Моряк и стал помешивать кашу.
