. Сюда ближайшим образом примыкает сложный культ с его «» и «ἁ». Большинство мистерий относится к крещению и причащению
121.
К учению о спасении души и связанному с ним сложному мистическому культу, что является краеугольным камнем гностических систем, присоединяется теогония и космогония — учение о происхождении богов и мира, его развитии и завершении122. Но эти пункты в гностических системах являются лишь т. ск. необходимым фоном, на котором развивается их основное учение123. Прекрасно говорит Вайнгартен124: «Спекуляции вполне образовавшихся систем о возникновении и завершении миpa, об эонах и плероме не были (у гностиков) ни разнообразны, ни оригинальны... но только отзвуки модификации античных греческих воззрений, или гилозоически-стоической натурфилософии или платонизирующего идеализма». В этом отношении гносис действительно представлял какую-то чудовищно пеструю одежду, которую легко разрывают по клочкам, думая таким образом понять сущность гностицизма125. Св. Епифаний126 делает остроумное замечание по поводу странно или даже дико звучащих различных наименований гностиков, вроде Кавлавках, Абраксас, Иалдабаоф и др.>; что они усиливались «действовать на воображение неопытных ужасными именованиями и варварским составлением сих именований». Это верное соображение нужно расширить на всю внешнюю сторону или выражение гностицизма. Вся пестрота наряда гностицизма, странность и таинственность его культа, его различные заклинания рассчитаны были на психику невежественной толпы, и несомненно достигали своей цели. Доказательством религиозной сути гностицизма служит еще тот факт, что всю свою мудрость гностики основывали не на авторитете разума, или силе человеческого мышления, а на божественном откровении. У них было много свящ. книг, и (самозваные) пророки пользовались большим почетом. (Подробнее об этом речь будет у нас несколько позже). Есть целое исследование Лихтнана127, посвященное вопросу об отношении гностиков к откровению. «Гносис, говорит автор, исходит из религии и пользуется ее откровением, чтобы разрешить загадку мира»128. Для больших масс главная притягательная сила гносиса лежала именно в религиозной стороне его. По свидетельству Анриха129, в особенности различные «посвящения» (Weihen) привлекали последователей гностицизма, (а не философская мудрость). Действительно, странно даже и представить себе, чтобы для первоначальной религиозной христианской общины, духовному уровню которой вполне отвечали такие писания, как 1-ое посл, Климента Рим, к Корин. , или послание Варнавы, писание Ерма и т. п., — могла возникнуть серьезная опасность от философских школ и союзов, как себе прежде представляли гностицизм.
