.
«Вначале Бог создал человека, не сотрудничая с ним, с тех пор он никогда не делал ничего с человеком, не заручившись его помощью. Мир природы так устроен, что человек постоянно сталкивается с проблемами, которые должен решать. Но для того, чтобы действительно сотрудничать с Богом в сотворении мира, человек должен всегда стремиться к предельно возможному знанию Самого Бога. Постоянный подъем к дальнейшему познанию Бога также является творческим актом, хотя и особого порядка»[180].
Бог наделил человека абсолютной свободой, которую можно использовать для разных целей. Вместе с этой свободой Он также даровал человеку возможность творить, дабы обрести свободу. Это напоминает метод обучения Кандинского (см. с. 16), который ничем не стесняет ученика, чтобы тот мог рисовать абстракции. Это сродни свободе, дарованной человеку Богом, но позволяющей идти гораздо дальше: в творческом акте человек стремится к более полному познанию Творца и достигает более полного осознания своего творчества, приближаясь в этом к Самому Творцу. Поскольку отца Софрония в молодости волновали вопросы созидания, отношения человека к творчеству и оценки искусства, теперь эта тема приобрела новые измерения. Раньше он искал смысл бытия через искусство, а теперь понял, что путь к истинному творчеству— это приближение к Творцу, Бытию, самому себе. И через близость к Нему был решен вопрос об истинном творчестве.
«Состояние ума… при артистическом творчестве… не может сравниться с состоянием ума-духа, пребывающего в чистой молитве — лицом к Лицу с Живым Богом»[181].
«Затем я был исполнен благоговейным поклонением Первому Мастеру, Создателю всего, и желанием встретиться с Ним, почерпнуть от Него знания, понять, как Он творил»[182].
Творческая деятельность находит различные способы выражения. Самой высокой из них является молитва, чистое созерцание Творца, иногда вдохновленное взглядом на Его Творение. Иная созидательная деятельность происходит тогда, когда человек, изучив свои возможности, осознает, что выходит за собственные пределы.
Старец Силуан[183] помог ему понять глубинный смысл творчества:
«Мои беседы со Старцем Силуаном, конечно, сосредоточивались на молитве и жизни, согласной Божьей воле. Но моя предыдущая карьера [как художника], естественно, склоняла меня к размышлению о творчестве в целом и его значении…Беседуя со Старцем, я обращал свое внимание на Личность Христа: как Он, Сын Человеческий, действовал?…Человеку свойственно стремиться к совершенству, желая войти в живой поток божественной вечности, куда первым отправился Христос-Человек»
